Говорят, что жизнь прожить – не поле перейти. В этой жизни – такой длинной и такой короткой – человек проходит через все: радость и горе, разлуку и встречи, любовь и ненависть, взлеты и падения.
– Мама, отдайте мне мою девочку, – обливаясь слезами, Гулайым валялась в ногах свекрови, обнимая и целуя ее ноги.
– Нет. Жаныл останется со мной. Скажи «спасибо», что я тебе старшую дочь Гульзат отдаю! – вынесла свой вердикт свекровь и пнула ногой невестку. Случайно или намеренно, но носком туфли она попала в лицо Гулайым. Из разбитого носа и губ потекли струйки крови, смешиваясь со слезами. За этой сценой наблюдали двое – пятилетняя Гульзат и трехлетняя Жаныл. Гульзат, пытаясь защитить мать, бросилась с кулачками на бабушку, но та просто оттолкнула ее и, взяв на руки трехлетнюю Жаныл, вышла из комнаты. Не обращая внимания на боль, Гулайым пыталась кричать ей вслед, что ребенок должен жить с матерью, но достучаться до каменного сердца свекрови не смогла. Что оставалось делать бедной женщине? Взяв за руку старшую дочь, она вышла за порог ненавистного дома, чтобы уже никогда сюда не возвращаться.
В отчем доме Гулайым рыдала на груди своей матери.
– Мамочка, ну за что мне это? Да и свекровь-то – вовсе не родная бабушка девочкам. Настоящая свекровь умерла много лет назад, а свекр через сорок дней женился на бездетной Бурулай. Правда, она была хорошей матерью для пасынков: вырастила, выучила их, женила. У меня не сложилась жизнь с мужем, но ведь это не дает ей право оставлять себе мою девочку!
– Имеет – не имеет… Теперь, доченька, ничего уже не поделаешь. Она так решила, смирись, – говорила мать, поглаживая Гулайым по голове. – Такое случается. Главное – Бурулай любит Жаныл.
– Я никогда не смирюсь и рано или поздно верну свою дочь. Выкраду ее, – ответила Гулайым, глотая слезы.
Каждый день она ходила в дом свекрови, но та выгоняла ее и не разрешала видеться с дочерью. Тогда Гулайым, спрятавшись за кустами, стала ежедневно наблюдать за домом, надеясь хоть издали увидеть дочь, когда та будет гулять с бабушкой, но Жаныл не было. Видимо, ее отвезли к кому-то из дальних родственников. Горе Гулайым было безутешным.
Новая семья
Видя, как страдает дочь, мать, посоветовавшись со своими родственниками, познакомила Гулайым с одиноким мужчиной, который был намного старше ее, а вскоре состоялась и свадьба. Асан оказался добрым и порядочным человеком, принял Гульзат как родную дочь. Теперь бегать к дому свекрови в надежде увидеть дочь Гулайым стала реже, а после рождения ребенка и вовсе перестала. Потом семья пополнилась еще и дочерью. У Гулайым была своя семья, свои заботы… Муж любил ее, ее окружали дети, но не было дня, чтобы женщина не думала о своей «оставленной» дочери Жаныл. О своей сестренке помнила и Гульзат. По обоюдному решению мать и дочь завели традицию ежегодно отмечать день рождения Жаныл. Они покупали торт, который выбирала Гульзат, ставили свечи и, задувая их, загадывали желание вместо Жаныл. Желание было одно на двоих – вернуть Жаныл в родную семью. Шли годы. Боль в сердце Гулайым постепенно утихала. Гульзат поступила в университет, детки пошли в школу. Пару раз на день рождения Жаныл Гульзат отсутствовала, девушка проходила практику в другом городе, поэтому традиция постепенно сошла на нет.
Ты – моя сестра!
После окончания университета Гульзат устроилась на работу в одну коммерческую фирму. Работа была перспективная. Знание иностранного языка помогало Гулзад принимать участие в международных переговорах и совещаниях. Однажды к ним на фирму приехали гости из Германии – партнеры по бизнесу – в сопровождении переводчицы, которую звали Жаныл. Невольно Гульзат обратила на нее внимание. Не потому, что эта красивая девушка без акцента говорила на немецком языке, профессионально переводила и звали её тоже Жаныл, а то что черты лица ее были до боли знакомы. Склонившись над бумагами, переводчица что-то увлеченно доказывала шефу и вдруг легким движением откинула со лба локон. У Гульзат обрывки воспоминаний вытягивали из памяти неуловимые нити прошлого. Когда-то давно ее маленькая сестренка Жаныл точно также откидывала волосы. Это был своеобразный жест, который старшая сестра пыталась повторить, но у нее не получалось, а маленькая Жаныл смеялась над ней. И вот сейчас девушка, сидевшая перед ней, в точности повторила этот жест. Сомнения рассеялись, перед ней сидела ее сестренка Жаныл. Гульзат широко открытыми глазами смотрела на нее. Переговоры, дискуссии, работа – все ушло на второй план. Она не слышала задаваемых вопросов, отвечала невпопад.
– Вам плохо? – донесся до Гульзат голос шефа. – Можете идти. Совещание подходит к концу, я сам справлюсь.
Гульзат вышла на крыльцо и взглянула на небо: еще утром на нем не было ни облачка, а теперь ползли фиолетово-сизые тучи, озаряемые яркими всполохами молний и слышались раскаты грома.
– Через несколько минут ливанет и у нас, – подумала Гульзат. – Надо же, совсем как в индийском кино, где драматические моменты «заливаются» дождем. У меня не драма, а радость, я сестру нашла! Какое счастье, а мама как будет рада! – От того, что сейчас она будет говорить со своей сестренкой, Гульзат была счастлива. Наконец двери распахнулись и, оживленно беседуя, вышли немецкие партнеры.
– Простите, – бросилась к переводчице Гульзат, – Вы моя сестренка. – Та недоуменно уставилась на нее. Партнеры тоже остановились и настороженно посмотрели на Гульзат.
– Ты моя сестренка, сестренка, – как попугай повторяла Гульзат. – Ты же моя Жаныл, помнишь меня?
– Да. Меня зовут Жаныл. – Успокоив коллег, что, мол, все в порядке, она повернулась к Гульзат.
– И что Вам нужно, «сестра»? – сухо спросила она.
Гульзат опешила, потому что не ожидала, что сестренка заговорит с ней таким тоном. – Хочешь, чтобы мы подписали контракт? Зря стараешься. Проект надо дорабатывать.
– Я не о контракте хочу с тобой поговорить. Понимаешь, очень давно мама с папой развелись, а тебя бабушка Бурулай оставила у себя. Мама пыталась тебя вернуть…
– Я ни о чем таком не знаю, – уже зло сказала Жаныл, – а если твоя мать пыталась меня вернуть и не вернула, значит, плохо пыталась…
– Ты несправедлива к маме. Поехали к нам. Я тебя познакомлю тебя с младшеими. Мама будет очень рада…
– У меня нет ни отца, ни братишек, ни сестренок. Есть только любящая мама, которая ждет меня в Германии, понятно? – И она повернулась, чтобы уйти.
– На, – Гульзат протянула ей свою визитку. – Захочешь поговорить, позвони. Помни, у тебя есть мы, как бы ты этого не отрицала. – Визитку Жаныл нехотя, но взяла.
– До свидания. – У открытой дверцы машины Жаныл подняла руку: поднявшийся ветер подхватил визитку, закружил ее белой бабочкой и унес в никуда.
Громыхнул гром, молния разрезала небо пополам, хлынул такой ливень, словно полная чаша опрокинулась.
Я виновата перед ней…
Промокшая до нитки Гульзат, еще с порога закричала:
– Мама, я нашла Жаныл!
Побледнев, Гулайым схватилась за сердце и опустилась на стул.
– Где? Когда? Как она? Почему ты ее не пригласила к нам? – Едва смогла выговорить бедная женщина. Гульзат рассказала матери про свою встречу с сестренкой, утаив лишь то, что Жаныл выбросила ее визитку.
– Я так и думала, что она не придет, – вытирая слезы, сказала Гулайым. – Я виновата перед ней, и вряд ли она меня простит. Завтра же пойду с тобой на работу. Хочу увидеть ее.
– Не получится, мама. Они уже уехали на Иссык-Куль, а оттуда улетят в Германию.
Перед глазами Гулайым снова возникла картинка, как она, цепляясь за подол платья свекрови, умоляла вернуть ей дочь. Гулайым горько заплакала.
– Я плохая мать, – всхлипывала она, – нет мне прощения…
– Ты – замечательная мама. Я помню, как ты умоляла бабушку отдать сестренку, а она избила тебя. Ты вся в крови была. Просто Жаныл этого не помнит – маленькая была. Вот приедет в следующий раз и придет к нам в гости, – успокаивала Гульзат маму, накапывая ей в пиалу валерьянку.
Долгожданная встреча
Прошло лето. Почти ежедневно Гульзат созванивалась с Жаныл. Разговор был чисто деловой, ничего личного. Обсуждались и уточнялись нюансы проекта и плановые мероприятия. В середине сентября Жаныл сама позвонила на мобильник Гульзат.
– Гульзат, я в двадцатых числах прилетаю в Бишкек. Это неофициальный визит. Я решила навестить своих новоявленных родственников, – сказала она и положила трубку.
Слова «новоявленные родственники» резанули душу девушки, но вправе ли она была упрекать сестренку?
Дома с матерью они говорили о том, как будут ее встречать, как накроют стол, в какой комнате Жаныл будет жить. Недели хватило, чтобы подготовиться к встрече. В день приезда сестренки в доме с утра дома царил радостный переполох. Детвора сто раз переодевалась, Гульзат сама перетрясла весь свой гардероб, а мама надела свое самое лучшее платье. В аэропорт дружная семейка приехала за час до прилета самолета. Гулайым не видела дочь почти 20 лет. Она сильно волновалась, всем сердцем ждала этой встречи и одновременно боялась ее. Наконец объявили прилет самолета. Уже прошли все пассажиры, а Жаныл все не было.
– Неужели передумала? – подумала Гулайым, и сердце ее сжалось от тоски и боли. Но тут появилась Жаныл. Она подошла к Гулайым: не поздоровалась, не бросилась на шею, а просто стояла и сквозь слезы, которые мелкими бусинками катились по ее щекам, смотрела на женщину, стоящую перед ней. Гулайым не плакала: давно выплакала она свои слезы. В машине Жаныл села на переднее сиденье. Всю дорогу девушка не проронила ни слова, а только плакала. Молчала и Гулайым. Единственный раз она улыбнулась, когда, развернув подарки, сводные сестренка и братик возопили от восторга. Не улыбнуться было невозможно. После ужина, который прошел в молчании, Жаныл ушла в отведенную ей комнату. Гульзат видела, как страдает мать, и ей было жаль ее. Она постелила постель в зале для себя и мамы.
– Мама, давай поговорим, – сказала она ей. – Я понимаю, Жаныл трудно принять нас. Но все образуется. Мы ей расскажем, как отмечали ее дни рождения. Я тебе не показывала, но я всегда готовила ей подарки: рисовала рисунки, лепила из пластилина собачек. Я ведь все храню в той большой коробке: помнишь, которую ты хотела однажды выбросить, а я тебе запретила ее трогать. Все это я ей подарю завтра…
– Не надо завтра, я хочу сегодня, сейчас, – в дверях стояла Жаныл. – Можно я лягу рядом с вами?
– Да, конечно, – Гульзат подвинулась. Жаныл легла и вдруг прижавшись к матери снова заплакала и прошептала:
– Обнимите меня крепче, пожалуйста, мне так не хватало вашего тепла и любви. – Гулайым прижала дочь и впервые слезы хлынули из ее глаз. Не разговаривая, они втроем проплакали до самой зари. Утром после завтрака, ничего не объясняя, Жаныл объявила, что уезжает и попросила не провожать ее. Гулайым заметила, что ни разу дочь не назвала ее мамой. И, словно прочитав мысли матери, Жаныл, обняв Гулайым, сказала:
– Я не осуждаю, а благодарю вас за то, что вы оставили меня бабушке, иначе я не стала бы тем, кем я стала сейчас. Вы простите меня. У меня есть только одна мама, которую зовут Бурулай, и я ее обожаю…
Вместо эпилога
Жаныл улетела домой в Германию, а через неделю она позвонила Гулайым.
– Здравствуйте, мы тут с мамой отдыхаем в Барселоне. Я приглашаю вас присоединиться к нам. Если нет денег, я вышлю, приезжайте.
Глотая накативший к горлу ком, Гулайым ответила:
– Спасибо, я подумаю…
За окном моросил мелкий дождь.
Нурия ШАГАПОВА.
Фото www.
