Поэтому и не смог предотвратить убийство. О том, что участкового нет дома, жителю села Петровка Московского района Александру К. сказали жена и дочь милиционера. Если бы не служба, если бы участковый в тот момент оказался дома – наверняка не было бы убийства. Был бы жив и здоров молодой человек по имени Дмитрий, а его приятель Александр не отбывал бы сейчас девятилетний тюремный срок.
Судебная коллегия по уголовным и административным делам Чуйского областного суда оставила в силе приговор первой инстанции – суда Московского района. Несмотря на то, что подсудимый просил признать его виновным только в превышении допустимой самообороны, говорил про не учтённые синяки на своём теле и ссылался на свидетельские показания жены.
Жену Александра, кстати, Московский районный суд почему-то не допросил. А между тем она – единственная очевидица событий почти годичной давности. Третий их участник. Дмитрий Г. уже никому ничего не расскажет.
Судьи апелляционной инстанции этот пробел восполнили. Супругу подсудимого допросили в качестве свидетеля… Только это мало что изменило.
Судьи посчитали, что на преступление Александр пошёл из ревности. Он же доказывал, что ревность здесь ни при чём. То есть ревность, конечно, присутствовала: убитый проявлял недвусмысленный интерес к жене Александра Бермет. Но главное – не это. А то, что он, Александр, якобы в первую очередь защищал себя и свою супругу от агрессивного ловеласа.
Случилось всё в конце прошлого года, 11 декабря. Александр вышел из дома в магазин и встретил своего прия-теля Дмитрия. Постояли на улице, поговорили. Александр пригласил товарища в гости. И по такому поводу оба вернулись в магазин за водкой.
Жена Бермет дома накрыла стол. Посидели, выпили, закусили. Александр отлучился в туалет. А когда вернулся в комнату, застал крайне неприятную картину. Дмитрий, который в тот день впервые в жизни увидел Бермет, откровенно к ней «клеился».
— Я сказал ему, чтобы он шёл домой, – давал в суде показания Александр. – Для верности сам отправился его проводить. А в коридоре он неожиданно ударил меня кулаком в лицо. Я упал. Он продолжал меня бить.
Прибежала жена и попыталась нас разнять. Дмитрий ударил и её – я сам видел кровь и её разорванную одежду.
Я поднялся и, воспользовавшись передышкой, решил сходить за участковым – он живёт рядом, по соседству. Страшно было, конечно, оставлять жену один на один с этим… потерпевшим, но другого выхода я не видел.
Было это примерно в полшестого вечера. Участкового дома не оказалось. На стук вышли его жена и дочь и сказали, что он на работе. Был как раз будний день, вторник, и время ещё не позднее. Пришлось возвращаться домой.
Из показаний Бермет:
— Мой муж Александр пришёл из магазина вместе с Дмитрием. Я их встретила, познакомились с Димой. Когда муж вышел, Дима стал приставать ко мне, из-за чего я с ним поругалась. Пришёл Саша, я всё ему рассказала, да он и сам видел. Он стал выпроваживать Дмитрия, а тот не уходил. Наоборот, лёг на нашу кровать и заявил, что останется здесь спать.
Саша вывел его в коридор. Оттуда я услышала ругань, а потом Саша оказался на полу. Дима сидел на нём верхом и бил. Я хотела его оттащить, но он ударил и меня и порвал на мне майку.
Саша убежал куда-то. Вскоре вернулся. А за ним следом в дом опять зашёл Дмитрий. Я собрала со стола посуду, пошла на кухню её мыть и больше ничего не видела. Могу только сказать, что потом Дима опять оказался на диване. Не спал, глаза у него были открыты, но смотрел он как-то странно. На подушке, под головой, – большое кровавое пятно.
Саша сказал, что ударил его по голове палкой. Я кричу мужу: «Он же умирает!» Саша спустил Диму с кровати, положил на пол, стал делать искусственное дыхание, массаж сердца, но было поздно.
Потом мы позвонили в скорую помощь, там нам посоветовали вызвать милицию…
Из показаний Александра:
— Не застав участкового, я вернулся домой. За мной проскользнул Дмитрий и улёгся на диван. Я разозлился, сбегал на кухню, схватил скалку и несколько раз ударил его по голове. Сколько было ударов – не помню. Остановился, только когда увидел кровь. Дмитрий хрипел… Я сказал жене вызывать скорую, а сам попытался сделать ему массаж сердца. Потом позвонили в милицию. Пока ехала милиция, я выкинул скалку в туалет. Зачем выкинул – не знаю. Улики уничтожать не хотел. Наверное, просто машинально…
По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть потерпевшего наступила от ушиба головного мозга в результате закрытой черепно-мозговой травмы с кровоизлиянием в мягкие ткани затылочный области справа и слева, со сдавлением вещества головного мозга, субарахноидальными кровоизлияниями затылочной области с переходом в мозжечок, отёком и набуханием вещества головного мозга.
Короче говоря, простите за подробности, головы у него практически не было.
— Я не хотел его убивать! – клялся Александр коллегии Чуйского облсуда. –
Всё получилось случайно. Он первый на меня напал. Назначьте мне другое наказание, по возможности не связанное с лишением свободы. Вину признаю и раскаиваюсь, но это было не умышленное убийство, а самооборона.
И подсудимый, и его жена до конца были уверены: раз Дмитрий «первый начал», значит, его убийство может квалифицироваться только как превышение пределов самообороны. А это – преступление не столь тяжкое.
При вынесении приговора Чуйский областной суд учёл личность подсудимого (характеризуется он в целом положительно, особенно соседями), прежнюю несудимость, признание вины и чис-тосердечное раскаяние, а также обстоятельства совершения преступления. Однако объяснил ему (хоть судьи и не обязаны никогда никому ничего объяснять), в чём разница между превышением пределов самообороны и тем… что он сделал.
Если бы в момент, когда в коридоре Дмитрий, ударив его по лицу, повалил на пол и стал избивать, Александр ответил ему тем же, но не рассчитал силу удара, – это и было бы то самое превышение пределов необходимой самообороны. Возможно, подсудимый отделался бы минимальным (или даже условным) сроком.
А он набросился на Дмитрия со скалкой, когда тот спокойно (хотя и нахально) завалился на чужой диван. Это уже называется умышленным убийством.
Поняв, что самооборона исключается, подсудимый попробовал зайти с другой стороны. Это, мол, было преступление в состоянии аффекта, поскольку он, смертельно обиженный приятелем, да ещё и подогретый алкоголем, плохо соображал, что творит.
И снова мимо. На аффект душевное состояние Александра, по заключению экспертов, никак не тянуло. Поругался с Дмитрием, подрался, ушёл из дома, потратил время на поиски участкового, постоял на улице, куря и собираясь с мыслями… Так что действовал вполне осознанно. А совершение преступления в алкогольном опьянении – не смягчающий, а наоборот – отягчающий фактор.
Коллегия Чуйского областного суда посчитала приговор суда первой инстанции (9 лет исправительной колонии) обоснованным и законным и решила оставить его без изменения, а апелляционную жалобу Александра – без удовлетворения.
Ольга НОВГОРОДЦЕВА.
