В Первомайском районном суде началось рассмотрение уголовного дела по тройному убийству в селе Киргшелк. Мы уже писали об этом резонансном деле. Но, пожалуй, стоит напомнить: 24 марта в доме №42 по улице Верхняя села Киргшелк были обнаружены зверски убитыми хозяйки дома: сестры Надежда и Екатерина Провоторовы и Алина Глуховерова. Женщинам были нанесены многочисленные ножевые колото-резанные раны в области лица, шеи и рук. На месте чудовищной расправы сотрудники милиции обнаружили кровавые оттиски мужской спортивной обуви 41 размера. Такие же следы остались на подоконнике в одной из комнат. Большой кухонный нож со следами крови из хозяйского набора убийцами были брошены на месте преступления.
12 мая по подозрению в совершении преступления были задержаны жители села Киргшелк – Ильдар Белоусов, Артем Гогин и Илья Пудовкин – ранее судимый за кражу. А также трое проживающих в соседнем селе Новопокровка – Николай Куликов, Евгений Шулика и Александр Лебедев. По окончании следствия дело было передано в суд.
Обвинение предъявлено
Первый назначенный процесс не состоялся: не доставили несовершеннолетних из вознесеновской колонии для несовершеннолетних. На следующих заседаниях, после обычной процедуры по установлению личностей подсудимых, было оглашено обвинительное заключение.
По версии органов расследования и государственного обвинения 23 марта около 23.30 шестеро подсудимых встретились на окраине села Киргшелк. Поводом для встречи была помолвка Александра Лебедева, в связи с чем подсудимые распивали спиртные напитки. Когда спиртное закончилось, один из обвиняемых предложил совершить кражу имущества Провоторовых, мотивируя это легким способом наживы, так как во дворе дома нет машины и не горит свет, а соответственно – хозяев нет дома. Остальные участники, находясь в состоянии алкогольного опьянения, согласились с предложением. Примерно в 2.30 ночи обвиняемые подошли к дому №42 на улице Верхняя. 17-летние Артем Гогин и Николай Куликов остались на улице возле забора, а четверо – Илья Пудовкин, Евгений Шулика, Александр Лебедев и Ильдар Белоусов – перепрыгнули через забор и оказались во дворе дома. В дом проникли через окно туалета и при помощи фонарика-зажигалки стали обыскивать комнаты в поисках денежных средств и драгоценностей. Передвигаясь в темноте, один из них что-то уронил на пол, тем самым разбудив хозяев дома. Когда одна из женщин включила свет и стала кричать, подсудимые, застигнутые на месте преступления и опасаясь разоблачения, лишили жизни Алину Глуховерову, Надежду и Екатерину Провоторовых, ударив несколько раз каждую по голове металлическим прутом, а затем ножом, взятым на кухне жертв, нанесли глубокие колото-резанные раны с особой жестокостью. Женщины скончались на месте от обильной кровопотери и травм, несовместимых с жизнью. Покинув дом тем же путем, – через окно – обвиняемые смыли кровь, сожгли окровавленную одежду в поле и, разделив похищенное, разошлись по домам.
В этой связи Ильдару Белоусову, Александру Лебедеву, Евгению Шулика было предъявлено обвинение в убийстве с особой жестокостью из корыстных побуждений по предварительному сговору и кража. Илье Пудовкину предъявлено обвинение – соучастие в убийстве, кража, а также вовлечение в преступление несовершеннолетних. Артем Гогин и Николай Куликов обвиняются в краже и укрывательстве особо тяжкого преступления.
Пока гособвинитель сухо и беспристрастно зачитывал предъявленное обвинение, излагая роль каждого из подсудимых в деле, у близких и родственников погибших женщин в прямом смысле перехватило дыхание от боли. Половина зала не могла сдержать слез. Поэтому, чтобы поберечь их чувства, мы не станем заострять внимание на страшных подробностях убийства. Им, потерявшим родных и любимых людей, итак приходится нелегко на каждом заседании суда вспоминать тот день в мельчайших подробностях и отвечать на вопросы адвокатов подсудимых.
Черная магия и налоги с трех гробов
Поскольку подсудимые вины своей не признали, допрос был начат с представителей потерпевших.
Александр Глуховеров, потерявший в одну ночь любимую жену и еще нерожденного ребенка, вновь рассказал о трагических событиях и о том, где был, что делал накануне и после.
Выясняя мотив убийства, защитники обвиняемых интересовались материальным состоянием семьи: давали ли в долг и… занималась ли убитая учительница истории Надежда Провоторова черной магией!
— Нет, не занималась! Более того, семья была верующей и ходила в церковь, – категорично заявила родственница погибших Ярослава Яцунова.
Не смогли представители потерпевших удовлетворить интерес защиты подсудимых на важный вопрос: «Были ли оплачены налоги с трех гробов?».
Адвокаты подсудимых заявили ходатайство с просьбой предоставить информацию о ритуальном агентстве, прайс-лист оказываемых похоронных услуг, а также сведения о налоговых отчислениях. На что последовало возражение гособвинителя. Прокурор Первомайского района разъяснила адвокатам обвиняемых в убийстве, что они могут направить адвокатский запрос и выяснить информацию о налоговых отчислениях предприятия по оказанию ритуальных услуг. Председательствующий судья Эрнис уулу Айбек отказал в удовлетворении этого ходатайства, пояснив адвокатам, что по закону представители не имеют права запрашивать подобные данные. Не входит подобное в их компетенцию!
Кроме нескольких ходатайств о вызове и допросе дополнительных свидетелей адвокаты подсудимых ходатайствовали перед судом о выдворении с процесса присутствующего журналиста!
Как кость поперек горла
Несколько последних заседаний, на которых рассматривается (заострим внимание) уголовное дело о тройном убийстве, начинали с меня, хотя я не являюсь участником процесса. Но для защитников обвиняемых в тройном убийстве журналист, сотрудничавший со следствием, словно кость в горле. Других представителей СМИ удалить из зала не требовали, ограничились лишь замечаниями.
Так, 9 ноября адвокат Ильи Пудовкина Кыштобаева заявила ходатайство, в котором просила судью не только запретить мне находиться в судебном зале, но и освещать процесс.
— Мы ходатайствуем о возбуждении уголовного дела в отношении журналиста Элины Федько, потому что она в статье «Детки в клетке» разместила фотографии несовершеннолетних обвиняемых, не закрыв лиц, что запрещено судом! – поддержал коллегу защитник подсудимого Ильдара Белоусова Али Магиев. Когда судья Эрнис уулу Айбек попросил показать газету, адвокат развел руками и пояснил: «Нет у нас… Не успели!»
Не успели купить или прочитать? Или хотя бы открыть? Потому как не было у меня статьи с таким названием. Причем ни по этому делу, ни по какому-либо еще!
Есть детское стихотворение Самуила Маршака «Детки в клетке», но я к нему не имею никакого отношения!
Далее адвокат Кыштобаева публично заявила, что я размещаю свои статьи на одном из новостных сайтов в социальной сети «Одноклассники», а потом под псевдонимом «Элеоноран» пишу оскорбительные комментарии в адрес подсудимых.
— У нас есть доказательства! И мы будем требовать возмещения морального ущерба с журналиста! – громогласно изрекла защитница обвиняемых в убийстве. Но из зала суда меня не удалили, а писать – тем более не запретили. К счастью, председательствующий судья законы знает.
На следующее заседание, которое состоялось 16 ноября, адвокат Магиев газету со статьей принес. Естественно, фотографий с открытыми лицами несовершеннолетних подсудимых там не было, да и быть не могло.
«Удалила!» – не сдавались защитники и требовали опровержения. Только что, по их мнению, мы должны опровергнуть? Также не были предоставлены какие-либо неопровержимые доказательства моего, якобы сетевого, хулиганства. Прокуратуре снова пришлось объяснять адвокатам, что, согласно закону о СМИ, журналист может дать опровержение по отдельно рассмотренному иску, а не в рамках рассматриваемого уголовного дела. Кроме того, адвокаты Кыштобаева и Магиев сами вели себя некорректно по отношению к потерпевшим и свидетелям. Татьяна Геннадьевна Глуховерова, отвечая на вопросы Магиева, попросила сменить тон на более дружелюбный, отказавшись, в противном случае, давать показания. Отдельно за грань этики выходит вопрос Кыштобаевой: «Что Вы знаете об ухажерах Вашей жены?», заданный потерпевшему (мужу убитой), что вызвало реакцию даже у её коллеги Кайрата Загибаева, потребовавшего сделать ей замечание.
«Что Вы себе позволяете по отношению к потерпевшему?», – возмутился адвокат подсудимых.
Очевидно, что юридический ликбез необходим не только мне – журналисту, поэтому за полным разъяснением по ситуации мы обратились к высококвалифицированным юристам Ольге Жуковой и Юлии Богдановой.
— Заявляя подобные ходатайства, сторона защиты должна была представить неопровержимые доказательства того, на основании чего суд должен был Вам запретить освещать данный процесс. По действующему законодательству КР все без исключения суды работают с учетом принципа гласности. Ограничения допускаются лишь по основаниям, предусмотренным ст. 22 п.2 УПК КР. То есть, если процесс проходит в закрытом режиме. Иначе необоснованный запрет на освещение процесса со стороны суда будет означать как воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, что может в дальнейшем квалифицироваться по ст.151 УК КР. Опровержение статьи может быть потребовано лишь в случае вынесения оправдательного приговора и вступления его в законную силу. Тогда как оправданные, так и их адвокаты могут обратиться в гражданском производстве в суд с иском о компенсации морального вреда, защите чести и достоинства и т. п. Но, пока рассмотрение дела находится в производстве суда первой инстанции, ни опровержения, ни иски о взыскании морального вреда судами рассматриваться не будут!
Более того, судья суда первой инстанции также не может возбудить ни уголовное, ни тем более гражданское дело в рамках своего производства, т. к. это не входит в полномочия суда. В статье 150 УПК КР имеется исчерпывающий список оснований и поводов для возбуждения уголовного дела. Если у адвокатов, как я поняла, имеется и основание, и повод для возбуждения уголовного дела в отношении журналиста, то они должны обратиться в органы милиции с заявлением на общих основаниях, – пояснила Ольга Жукова.
— Если говорить четко, то судья на процессе по уголовному делу не может выйти за рамки предъявленного обвинения и привлечь еще кого-либо в качестве обвиняемого. Не может также направить предписание следствию для привлечения без заявления потерпевших. Соответственно, в этой ситуации подсудимые или их адвокаты должны обратиться с заявлением о возбуждении уголовного дела в следственные органы и дать подписку о том, что они предупреждены за дачу заведомо ложного сообщения о преступлении. Более того, с учетом закона о СМИ они фактически пытались склонить судью к нарушению данного закона, – разъяснила Юлия Богданова.
Понятно, что адвокатам обвиняемых в убийстве крайне невыгодно присутствие на процессе журналиста, сотрудничавшего со следствием и проводившего свое независимое расследование. Заявив данное ходатайство и потребовав опровержения вразрез с государственным обвинением, защитники подсудимых высказали свое личное субъективное и недоброжелательное отношение к журналисту. Кстати, оставив за мной право на привлечение их к уголовной ответственности за клевету!
Элина ФЕДЬКО.
