С каждым годом увеличивается численность населения нашей планеты, и тем меньше остается места для обитания диким животным. Человек вольно или невольно сокращает естественные места обитания своих «братьев меньших» – вырубает леса, осушает болота, нерационально использует пастбища, засоряет промышленными отходами реки, моря и атмосферу. А это ведет к тому, что некоторые виды животных находятся на грани исчезновения. Редкие и исчезающие виды диких животных, а также растений, занесены в Красную книгу. Это государственный научный документ, охватывающий систему мероприятий по сохранению флоры и фауны. Есть она и в Кыргызстане. Однако всевозможные законы и ужесточенные меры наказаний не останавливают браконьеров, которые в целях наживы продолжают отлавливать, калечить и уничтожать диких животных, занесенных в Красную книгу КР.
Но есть люди, которым совсем не безразлична судьба диких животных, попавших в беду. К таковым относится Виктор Михайлович Кулагин. С самого детства его привлекали повадки диких животных, их неукротимый нрав и умение выживать в дикой природе. Поэтому после окончания школы Виктор поступил в Иркутский сельскохозяйственный институт на факультет охотоведения. Стоит отметить, что специалистов данного профиля готовили в бывшем Союзе только три института, два из них находились в Подмосковье. Студенческую практику В. Кулагин проходил в биолого-почвенном институте Национальной академии наук Кыргызской Республики. Вместе с сотрудниками института он участвовал в научных экспедициях, вел наблюдения за дикими животными. После окончания института молодого специалиста ждали армейские будни, а после демобилизации В. Кулагин снова возвращается в ставший уже родным биолого-почвенный институт. Занимается любимым делом и научной работой.
После развала Союза сократился бюджет финансирования академии наук, в том числе и биолого-почвенного института. На проведение экспедиций не было денег, а чтобы быть ближе к диким животным, В. Кулагин переходит на работу в «Главохоту» республики.
На новом месте В. Кулагина ожидали другие проблемы. И это было браконьерство, безжалостно калечившее и уничтожавшее диких животных, в том числе и снежных барсов. Браконьеры убивали барсих, а маленьких барсят оставляли на погибель, потому что за ними нужен особый уход. Ведь у браконьеров таких условий нет.
Остро встала и проблема с размещением конфискованных у браконьеров снежных барсов. Пока животные находились на таможне, ответственность за них несли инспектора. Но у них не было условий для их содержания, и животные, если их вовремя не пристраивали, рано или поздно погибали.
Помощь пришла неожиданно от Союза охраны природы Германии, а поводом послужил первый найденный барсенок, который был отправлен в Национальный зоопарк Германии.
Реабилитационный центр диких животных
– Союз охраны природы Германии пропагандировал открытие центров по реабилитации диких животных, – рассказывает Виктор Михайлович. – Наше правительство поддержало эту идею, и в Кыргызстане решено было открыть свой реабилитационный центр, куда отправляли спасенных от браконьеров животных. В 2000 году Семеновский айыл окмоту выделил в аренду 50 гектаров пастбищной земли для строительства центра реабилитации диких животных, потом еще дополнительно было выделено 0,5 га земли и выдано разрешение взять в собственность центра находящуюся на той территории кошару. Финансирование центра взял на себя Союз охраны природы Германии. В 2002 году была зарегистрирована организация – Национальная ассоциация биологов-ученых (НАБУ) в Кыргызстане. В этом же году был построен современный вольер для снежных барсов, который ныне занимает 7000 квадратных метров. В настоящее время наш центр является филиалом немецкого Союза охраны природы Германии в Кыргызстане и расположен недалеко от села Ананьево Иссык-Кульской области. Я был назначен директором реабилитационного центра диких животных. По мнению посетителей, это самый лучший вольер в мире, поскольку максимально приближен к естественным условиям проживания снежных барсов, – улыбаясь, рассказал Виктор Михайлович.
– Как в центр попадают животные?
– Мы тесно сотрудничаем с таможенными, правоохранительными службами и охотничьими хозяйствами. Бесплатно принимаем покалеченных животных, которых нам приносят люди. Иногда они даже не называют себя, но это не так уж и важно. Главное, что они не убили их. Мы не платим денег за принесенных животных, потому что иначе это станет источником дохода у населения. Наша цель – спасать животных, но не ценой денег.
– Сколько питомцев в настоящее время содержатся в центре?
– Четыре снежных барса – Алсу, Багира, Кунак и дочь Багиры Колючка, одна рысь, три беркута, степной орел и много разных птиц, которых после реабилитации мы выпускаем на волю. В 2002 году барсята, кроме Колючки (она родилась в неволе), были конфискованы у браконьеров. Кунак попал в центр, когда его пытались вывезти за пределы республики. Содержался он в неволе, и у него притупились повадки хищника. Багира и Алсу – инвалиды, капканом им повредили лапы. На воле они не смогли бы охотиться и погибли. Сегодня они старенькие, им почти по 13 лет. Зубы у Кунака стерты, у самочек они чуть получше. На воле снежные барсы столько не живут, а здесь мы ухаживаем за ними, кормим, лечим. Выпустить Колючку на волю – значит, обречь на верную смерть. Охотиться она не умеет, ее этому никто не учил. Она родилась в неволе и привыкла к людям, поэтому рано или поздно пришла бы к человеку, который ее убил бы.
– Вы стали изучать этих прекрасных диких кошек только в центре?
– Нет, знакомство с этими удивительными животными у меня началось еще в биолого-почвенном институте. Будучи инспектором в «Главохоте», мне посчастливилось работать с охотником-барсоловом – специалистом высокого класса Василием Смолиным. Он отлавливал барсов для зоопарков страны. Знал их повадки и, несмотря на то, что одной ноги у него нет, Василий на протезе забирался высоко в горы и часами выслеживал снежных барсов. Ловил он их не капканом, чтобы не повредить лапы, а на петлю-растяжку. Нередко на обход своих ловушек охотник брал и меня. Помню свое первое близкое знакомство со зверем. Однажды в ловушку попал молодой самец килограммов эдак на сорок. Веревка, удерживающая барса, была длиной не более двух-трех метров. Василий носил на спине клетку-рюкзак. Барсолов разложил рюкзак-клетку и говорит мне: «Хватай его за хвост и тяни». Легко сказать «хватай и тяни», когда видишь перед собой разъяренное животное. Даже мне, бывалому охотнику, стало не по себе, но я все же сумел ухватить барса за хвост, а Василий в это время осторожно «натягивал» на зверя клетку. Клетка узкая, в ней барсу негде развернуться, лишь лапы торчат. Зверя поймали. Остальное – дело техники. Василию ничего не стоило снять с лапы барса петлю. Затем барсолов легко вскинул тяжелую ношу на плечи, и мы начали спуск. Таких специалистов как Василий Смолин сейчас, к сожалению, нет.
– Что Вы можете рассказать о снежных барсах?
– Снежный барс относится к семейству кошачьих. По сути, это большой приземистый кот, но с необычайно длинным хвостом и роскошным мехом. У барсов острое зрение. По сравнению с другими крупными кошками у барсов короткие лапы, благодаря которым они не проваливаются в глубоком снегу. Но, тем не менее, барсы предпочитают ходить по проторенным тропам. Хищники, обитающие в горах Тибета, Гималаев, Памира, Тянь-Шаня, Алтая и Монголии чувствуют себя высоко в горах хозяевами снежного царства и ведут себя как цари. Да они и есть цари альпийских и субальпийских поясов. Барсы охотятся на сурков, уларов, но основной пищей являются горные козлы. Обычно они активны в сумерках и на рассвете, а большую часть времени барсы отдыхают. Места для отдыха выбирают укромные и теплые, спят на камнях, прогретых солнцем. Желудочный сок у них выделяется только тогда, когда они поймают добычу. Охотники зачастую называют барсов вампирами, потому что туши животных, которых они находили после нападения барсов, были полностью обескровлены. Они не разрывают тушу, как, например, волки, не обгладывают гости и не глотают мясо большими кусками, а медленно вылизывают кровь и едят только мягкие части туши, при этом тщательно их пережевывают. Мне самому часто приходится наблюдать, как едят барсы. Бросишь им три килограмма мяса, они его лижут, лижут, откусят кусочек и долго его жуют, смакуют. Три килограмма мяса они съедают в течение 40-50 минут.
Снежные барсы ведут одиночный образ жизни, но у них есть своя территория, которую они помечают и охраняют от чужаков.
– Львов, тигров, даже крокодилов можно увидеть в цирке, а вот снежных барсов в цирке я не видела. Они не поддаются дрессировке?
– Я сам никогда не видел барсов в цирке. Снежный барс – капризный в неволе зверь. Он с величайшим трудом поддается дрессировке, поэтому, я думаю, выступление барсов на арене цирка – явление крайне редкое. Хотя о наших барсах такого не скажешь: они дружелюбные и их даже можно погладить. Врагов на воле у барса нет, лишь в зимнее время могут быть серьезные стычки с голодными волками, но он всегда может постоять за себя. Я знаю случай, когда зимой волк и снежный барс вместе поедали тушу козла. Один с головы, другой с задней части. Рыкали друг на друга, но, утолив голод, мирно разошлись.
– Виктор Михайлович, можно ли назвать, хотя бы приблизительно, какова численность снежных барсов в Кыргызстане?
– Точную цифру назвать никто не сможет. Для этого нужно проводить мониторинг, устанавливать фотоловушки. Барсы очень осторожные, чуткие, скрытные и в то же время любопытные хищники. Например, если волки боятся людей, то за барсами этого не наблюдается. Можно пройти в метре от места, где лежит барс, и не заметить его, и он ничем не выдаст своего присутствия. Даже опытным барсоловам, знающим места их обитания, часто приходится тратить много времени на выслеживание этого хищника.
– В заключение хотелось бы спросить, что еще нужно сделать для сохранения этого исчезающего вида?
– На моем веку было много декларативных запретов на охоту на снежных барсов, но ни один из них не работает. Для охоты нужна куча справок, разрешений, опять же отметка в регистрационном журнале егеря или лесника. Ни для кого не секрет, что любой запрет и бюрократизм порождают коррупцию. Браконьеру ничего этого не нужно. Поэтому необходимо менять сознание людей, учить их бережному отношению к самой природе и ее диким обитателям.
Нурия ШАГАПОВА. Фото Владислава УШАКОВА.
