Российский рубль оказался под давлением нескольких негативных факторов. Во-первых, белорусский экономический коллапс, а также санкционные угрозы в адрес и Минска, и Москвы ухудшают перспективы рубля – не только белорусского, но и российского. Во-вторых, экономисты опасаются, что на развивающихся рынках в ближайшее время может рвануть долговой кризис, спусковым механизмом для которого станут финансовые проблемы Турции.
Банки РФ – значительный источник средств для белорусских банков. «На 1 апреля внешний долг белорусских банков составлял порядка 5,5 млрд долл., и примерно половина этого объема приходилась на российские банки», – такие оценки привел в интервью ТАСС аналитик рейтингового агентства Fitch Илья Саржин. По его словам, существенную долю в этих кредитах занимает финансирование, предоставленное материнскими или сестринскими структурами белорусских банков, работающих в РФ. Некоторые предприятия республики могут кредитоваться напрямую в российских банках.
На дочерние структуры российских банков, среди которых в том числе крупнейшие банки РФ, по оценкам Fitch, приходится более 20% общих активов банковского сектора Белоруссии. Саржин уточнил, что с точки зрения российской банковской системы все это скромные объемы, на них приходится около 3%.
«Ситуация в Белоруссии может оказать большое влияние на российскую нацвалюту, – считает главный аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов. – Интеграция двух государств огромна, соответственно в случае смены власти в республике или при нарастающих протестах с гарантированной дестабилизацией экономических связей есть большие риски дальнейшего падения белорусской валюты. Как следствие, рубль будет на это реагировать».
Хотя, как считает старший аналитик «Альпари Евразия» Вадим Иосуб, наиболее вероятный сценарий – постепенное сползание белорусского рубля вниз, и для российского рубля «это особых рисков не создает». «Можно вспомнить, что трехкратная девальвация белорусского рубля в 2011 году никак не отразилась на российском. А 30-процентная девальвация белорусской валюты в конце 2014 года стала следствием падения российского рубля, но никак не его причиной», – уточнил Иосуб.
Но российской экономике угрожает не только гипотетически возможный дефолт Белоруссии (о чем ранее писала «НГ» – см. номер от 13.08.20). Также существует опасность санкций. Новые санкционные угрозы звучат в адрес как Минска, так и Москвы, причем тоже в контексте белорусских событий. Все это не способствует спокойствию на финансовых рынках. Добавим к этому и другие санкционные угрозы Вашингтона в адрес РФ. Каждый новый виток санкционного противостояния ухудшает перспективы российской национальной валюты.
«Главные риски для России, связанные с Белоруссией, носят не экономический характер. Это прежде всего риски новых санкций. Для рубля важны внешние шоки: конъюнктура нефтяного рынка и санкции», – уточнил доцент Российской академии народного хозяйства и госслужбы Сергей Хестанов.
Кроме того, развивающиеся рынки могут преподнести даже более серьезную проблему, чем вторая волна пандемии, – речь идет о долговом кризисе. Как считают авторы аналитического канала Macro Markets Inside (MMI), «в ближайшие год-полтора он неизбежен», только непонятно, где и когда он грянет. «Среди инвесторов, которые задумываются на эту тему, очень популярен взгляд, что рванет на emerging markets (развивающихся рынках. – «НГ»). Среди развивающихся стран есть несколько явных кандидатов, и Турция, характеризуемая неадекватной монетарной политикой и большим объемом краткосрочного внешнего долга, один из таких кандидатов», – уточнили аналитики.
По их мнению, сейчас финансовая ситуация в Турции «живо напоминает 2018 год, когда турецкий кризис по касательной задел большинство развивающихся рынков, в том числе Россию». «Тогда, кстати, ситуация также начала резко ухудшаться в августе, а апогея достигла в сентябре», – добавили в MMI.
В начале августа турецкая лира обновляла один исторический минимум вслед за другим, ее курс по отношению к доллару опустился даже ниже, чем было в самый разгар пандемического кризиса. Турецкая лира девальвируется, несмотря на попытки местного Центробанка (ЦБ) поддержать ее курс.
«Лира находится на историческом минимуме из-за опасений по поводу истощения валютных резервов ЦБ, дорогостоящих интервенций на валютном рынке и растущего спроса населения на твердую валюту», – поясняли аналитики MMI и напоминали, что ранее «для покрытия дефицита турецкий Центробанк продал в последние месяцы значительную часть своих золотовалютных резервов, которые сократились со 140 млрд долл. в начале года до 60 млрд долл. в июне». Кроме того, Турции приходилось прибегнуть к своп-линии на 15 млрд долл., предоставленной Катаром.
Центробанк Турции объявлял о комплексе мер по защите финансового рынка. Например, сообщалось, что частные банки смогут получать валютные кредиты сроком на один месяц. «Финансовым структурам Турции будут выделены средства в объеме до 10 млрд турецких лир, 6 млрд долл. и золото на 3 млрд долл.», – сообщало агентство Anadolu.
С одной стороны, как считает Сергей Хестанов, «Турция может сыграть роль своеобразного индикатора будущих потрясений, но вряд ли она станет их причиной». С другой стороны, в результате введения карантинных ограничений пострадали наиболее важные для турецкой экономики отрасли: туризм, сфера услуг, экспорт плодоовощной продукции, – при этом бюджетный дефицит резко увеличился на фоне принятых мер по поддержке экономики, обратил внимание инвестиционный стратег «БКС Премьер» Александр Бахтин. «Наконец, сохранение напряженности в отношениях с Вашингтоном тоже дает о себе знать», – добавил он.
Ситуацию усугубляет еще и то, что такие «партнеры» лиры по группе валют развивающихся рынков, как бразильский реал и аргентинский песо, также переживают не лучшие времена, отметил Бахтин.
«Сильный обвал турецкой лиры может вызвать потрясения на рынках валют развивающихся стран, такое уже было в августе 2018-го, но к обвалу турецкой валюты тогда добавился обвал аргентинского песо и ряда других стран Латинской Америки», – пояснила замруководителя центра «Альпари» Наталья Мильчакова. И если, допустим, власти Турции объявят девальвацию лиры и на валютном рынке произойдет коллапс, то «на рубль это может оказать негативное влияние, поскольку Турция – один из важных торговых партнеров России», добавила эксперт.
«Интеграция экономических процессов между РФ и Турцией достаточно масштабна, часть торговли проводится через рубли, Турция – крупнейший торговый партнер России, – напомнил Алексей Антонов. – Поэтому очевидно, что процессы вокруг лиры могут отозваться на рубле. Так, в 2018 году рублю было достаточно пяти недель после известных событий, чтобы просесть на 10%. В нынешнем году ситуацию осложняет коронавирус, поэтому эффект может быть более быстрый».
Хотя, по его уточнению, российские финансовые власти сейчас оказывают поддержку нацвалюте. Начиная с 10 марта российский Центробанк в рамках бюджетного правила продал на внутреннем рынке валюты уже примерно на 1,1 трлн руб. в рамках упреждающих мер по снижению волатильности, сообщает ТАСС. Но при этом, по словам Антонова, «не добавляет оптимизма ситуация с государственным долгом РФ, который в этом году значительно вырос и уже превысил объем госрезервов».
При этом и белорусский рубль, и российский рубль, и турецкая лира уже с начала этого года существенно подешевели по отношению к доллару – на 17%, на 18% и более чем на 22% соответственно.
