В августе 2014 года Азатбеку Табалдиеву было предъявлено обвинение в убийстве с особой жестокостью. Тогда он написал невнятную объяснительную, где, вроде, признал свою вину. Были проведены оперативно-следственные мероприятия с изъятием улик и вещественных доказательств, даже розыскных собак пускали по следу. В общем, весь необходимый комплекс мер был предпринят, и виновник был взят под стражу незамедлительно. Причем казалось, бесповоротно.
Дело успешно передали в суд, и началось судебное разбирательство. Но вдруг дело приняло неожиданный оборот. Почти год спустя после ареста мужчину освободили из-под стражи под подписку о невыезде. Обвиняемый в особо тяжком преступлении «гуляет»
на свободе почти три года и добросовестно является на рассмотрение дела в суде по сей день.
Нет, Азатбек Табалдиев не является персоной нон-грата, у него нет мощных связей в правительстве или правоохранительных органах. Он обычный среднестатистический гражданин с доходом ниже среднего. Даже на адвоката с трудом наскреб денег. Причина изменения меры пресечения не в том, что он имеет постоянное место жительства, сам воспитывает несовершеннолетнего сына и ранее не привлекался к уголовной ответственности. Отнюдь, причина кроется в иных обстоятельствах.
Странное дело с этими топорами
10 августа 2014 года в одном из домов дачного поселка в селе Кой-Таш был обнаружен труп гражданина К. Усупова с признаками насильственной смерти. Обнаружил убиенного как раз-таки Азатбек Табалдиев. Мужчина заметил, что входная дверь дома нового обитателя дачного кооператива приветливо распахнута, и решил «стрельнуть» сигарету по-соседски.
— Я, когда увидел труп, сразу выбежал на улицу, позвал соседей, потом вызвали милицию. Я сразу сказал, что это сделал не я – я только нашел его. А меня арестовали и обвинили в убийстве, — рассказывает обвиняемый.
Соседи подтверждают, что Табалдиев кричал на весь поселок о своей непричастности, был в состоянии шока.
Накануне, признается Табалдиев, он выпивал с приятелями на соседней даче, а убитого видел мельком, когда тот возился на своем участке. Были ли он один на даче или кто-то заходил на огонек – неизвестно. Хотя, по словам Табалдиева, покойник ни с кем, кроме дачного сторожа, дружбу не водил.
Мужчины выпивали допоздна, а потом, мол, разошлись по домам. Дом обвиняемого находится примерно в двухстах метрах от места происшествия. После выпитого, признается Табалдиев, ему было плохо – с трудом добрался до кровати.
Утром, по словам обвиняемого, он снова решил нанести визит радушному хозяину, понятно, чтобы похмелиться, но не дошел, – заглянул к новому соседу, а там – изрубленный топором труп. Орудие убийства, кстати, нашли на месте происшествия. Естественно, со следами крови. Во время обыска на дачном участке подозреваемого были изъяты еще три топора. И, как ни странно, на одном из них тоже были обнаружены следы крови. Согласно показаниям экспертизы, на обоих топорах кровь той же группы, что и у погибшего. То есть напрашивается вывод, что убийца орудовал двумя топорами, а потом один оставил на месте преступления, а второй унес домой? Не перебор ли? На викинга Табалдиев ну никак не тянет, да и потом одного топора вполне достаточно, чтобы раскроить череп жертве, как, собственно, и произошло. А дальше при осмотре жилья подозреваемого сотрудники Аламудунского РУВД на простыне и на диване нашли капли крови, которые тоже «бьют» по группе с потерпевшим. И с сыном Табалдиева, кстати, тоже. Но эта деталь уже никого не заинтересовала. Доказательную базу подкрепили полученными вещественными доказательствами, которые должны были передать в камеру хранения Аламудунского РУВД, но так и не передали. Видимо, что-то случилось, и все вещдоки благополучно… исчезли в неизвестном направлении.
Диван вернули — уже Слава богу!
Вместе с топорами сгинули простыня с каплями крови и одежда с трупа и обвиняемого. Не потеряли только диван, изъятый на время следствия. Вернули законному владельцу, то есть Табалдиеву, в лучшем виде – отмытом и без следов крови! Примите, мол, и распишитесь. Диван – предмет массивный, утерять его довольно проблематично, хотя, наверное, можно. Мог, например, сгореть при пожаре или быть съеден полчищами термитов и моли. Все ж могло случиться. А прокурор так и отписался: мол, диван вернули – подпись есть. Чего еще изволите?
Следователь Ислам Акматов перевелся из Аламудунского РУВД в другое подразделение и оказался вроде ни при чем, а судья попал в затруднительное положение. Труп есть, обвиняемый тоже, а вещдоки растворились и вообще вопросов – тьма по делу. Поэтому и удовлетворил ходатайство адвоката подсудимого об изменении меры пресечения. Потом судья сменился, потом второй… Теперь уже третий председательствующий рассматривает дело Табалдиева. Какое решение он примет и когда в данных обстоятельствах — трудно прогнозировать.
— Мной было подано заявление о возбуждении уголовного дела по факту утери вещественных доказательств. Более того, при изучении материалов дела было выявлено вдруг изменившееся количество топоров. Следователь изъял четыре топора, как указано в акте, однако в деле фигурируют впоследствии уже только три. Следовательно, усматриваются признаки уголовного наказуемых деяний, предусмотренных ст. 315 УК КР «Служебный подлог» и ст. 326 ч. 2 УК КР «Фальсификация доказательств». Более того, необходимо отметить, что подсудимый Табалдиев вину в предъявленном обвинении не признавал. Воспроизведения обстановки и обстоятельства события с ним не проводились. Признательных показаний не давал, — заявил адвокат подсудимого Алексей Ханин.
Также адвокат подсудимого отметил, что по его заявлению Главным следственным управлением МВД КР было проведено расследование в отношении следователя И. Акматова, в результате которого он получил всего лишь выговор, а вещественные доказательства были признаны утерянными по непонятным причинам!
Тогда по каким непонятным причинам судят Табалдиева за убийство по сути незнакомого человека? И на основании чего будет вынесено судебное решение?
Помощник или родственник?
Личность самого погибшего тоже по сей день инкогнито. Известно лишь, что Усупов поселился в дачном поселке за несколько месяцев до происшествия. Был необщителен, вел затворнический образ жизни. Казалось бы, какое это имеет значение? Ведь, в первую очередь, он был человеком, которого зверски зарубили топором в собственном доме. Конечно, виновный в его смерти должен понести наказание. Но кто виновный, если у следствия был под рукой лишь один обвиняемый? Других, спустя почти 4 года, теперь не найти. Кем был убитый, чем занимался и почему жил на этой даче, следствие выяснять не стало. Не выяснили даже, был ли ранее судим покойник, не отработали круг его связей.
Хозяйка дачи сообщила, что погибший приходится им родственником – этим следствие и ограничилось.
Однако в деле есть объяснительная дочери владелицы дачного участка, где девушка поясняет следующее: «… на нашей даче погиб человек, которого мы знали под именем Кубан байке, который числился у нас как рабочий, помощник по дому». А далее девушка сообщает, что у работника был большой минус – сильно пил — и ставит подпись Black star с милой закорючкой.
А разве родственники «числятся» и знают их «под именем»? Не странно ли? Да и помощником он, судя по всему, был неважным: по снимкам с места убийства комната, где было обнаружено тело, больше напоминает ночлежку бомжей: груда тряпья и мусора на полу. Но труп есть труп и у него уже не спросишь: так что же произошло тогда на даче?
А как суду определить, виновен подсудимый или нет? Как теперь устранить сомнения, которые по закону трактуются в пользу обвиняемого? И будет ли наказано должным образом должностное лицо, допустившее преступную халатность, или так и отделается выговором?
Пока неизвестно, решится судьба Азатбека Табалдиева в ближайшее время или процесс затянется еще на несколько лет.
А пока обвиняемый в жестоком убийстве спит дома, на том самом отмытом от крови диване…
