— У Вас с погибшим были неприязненные отношения? – спрашивает судья обвиняемого.
— Да, вроде, нет, – мнется мужичонка в клетке, теребя в руках больше похожий на булыжник с мостовой носовой платок не первой свежести.
— Тогда почему так жестоко били? Вы же понимали, что можете убить? – допытывается председательствующий. На что подсудимый, словно недоумевая, разводит руками: мол, так уж вышло.
А вышло так…
Крот с удовольствием и со знанием дела легко вгрызается в землю, а современному человеку, проживающему всю жизнь в сельской местности, огород, наверное, давно стал в тягость.
При одной только мысли о прополке нескольких соток земли на солнцепеке у 33-летнего Дмитрия Ракова портилось настроение: ломило не только спину – протестовал молодой и цветущий организм.
Дмитрий как мог оттягивал момент ненавистной прополки. Жена и особенно теща наседали на него с каждым днем все настойчивей. Дескать, трава почти по пояс, сорняки «забьют» все посевы и урожаю «хана».
Мужчина кормил их завтраками и в душе сокрушался, что в свое время не женился на городской девушке.
Утром 11 июня Дмитрий улизнул из дома, сославшись на предложение насчет работы. Его, ранее судимого за хулиганство, желающих нанять на работу в родной Ново-Покровке было мало. Сельчане опасались его, зная взрывной характер и пристрастие к спиртным напиткам. Поэтому мужчина перебивался случайными подработками по близлежащим селам – где за скотиной убрать, где забор поправить. Заработки были невелики, и это вызывало недовольство со стороны семьи супруги и упреки в дармоедстве. На самом деле в тот день мужчина никуда не собирался ехать. По обыкновению, он ушел подальше от дома, где встретился с приятелями возле торгового павильона. Распивая прохладное пиво, мужчины, сидя в тени деревьев, сетовали на жизнь, жен и несправедливость судьбы, не наделившую их богатством как президентов нефтяных компаний или, на худой конец, владельцев рынков или служб такси.
Ближе к полудню на глаза разморенной компании попался безработный Павел. Дмитрий окликнул его и подозвал, поманив пальцем. В какой-то момент бывший зек вспомнил зоновские замашки и решил «загрузить» односельчанина, переложив на него работу на земельном участке. Сначала мужчину пригласили присоединиться к распитию, а затем предъявили «счет».
— Ты мое пиво пил, хлеб мой кушал, теперь ты мой должник, – понесло Дмитрия, очевидно ходившего на зоне в «мужиках» и на своем опыте познавшего методы «загрузки». – Чем расплачиваться будешь? Деньги есть в ответ проставиться?
Павел отрицательно покачал головой.
— Что теперь с тобой делать? Не положено так! Не по понятиям! – продолжал гнуть свою линию Дмитрий с видом бывалого криминального авторитета. После получасовой обработки «по понятиям» Павел почти сам вызвался прополоть огород. Отработать, так сказать, пол-литра выпитого пива. Дмитрий в душе ликовал.
— Завтра утром придешь ко мне домой, – приказал, улыбаясь, Дмитрий и милостиво отпустил Павла восвояси.
Наказание за разочарование
Однако утром следующего дня Павел не пришел. Наверное, мужчина отошел от первого шока и, оценив ситуацию реально, решил не обращать внимания на угрозы Дмитрия. Но Дмитрий об этом не знал и, по обыкновению пообещав решить вопрос с огородом, ушел по своим делам.
«Дела» затянулись далеко за полночь, и бывший сиделец вернулся в родные пенаты изрядно выпивши, но уверенный, что Павел выполнил за него ненавистную работу в огороде. Однако не тут-то было: супруга устроила скандал буквально с порога, помянув недоб-рым словом, мягко выражаясь, не только бога Бахуса, но и неисполнительность и пустословие мужа.
Скандалить с женой не имело смысла. Во-первых, она была права, а во-вторых, могла подтянуться «тяжелая артиллерия» в лице тещи. Поэтому озверевший от алкоголя и высокочастотного крика жены Дмитрий рванул искать Павла, виня и кляня его на чем свет стоит.
Дома Павла не оказалось. Он тоже праздновал свое освобождение. Обегав полсела, Дмитрий нашел его в гостях у общего знакомого и вызвал во двор на «мужской» разговор. Беседа была недолгой. Оба мужчины были пьяны и между ними возникло непонимание. Поэтому Дмитрий прибег к более весомым аргументам, нежели слова, и нанес несколько ударов кулаком в лицо Павлу. Павел осел на корточки, зажав нос руками. Приятель мужчин попытался урезонить Дмитрия. Но напрасно. Развернувшись в прыжке, пьяный сельчанин нанес два удара ногой по голове Павла, после которых тот упал и больше не поднимался. Но Дмитрия это не остановило, как и увещевания приятеля. Покружившись вокруг тела поверженного противника, он с размаху несколько раз пнул его ногой в голову и в разные части тела и только после этого немного успокоился. Павел уже не шевелился.
— Давай отвезем его домой, пусть проспится, – сказал, получив сатисфакцию за невыполненные обязательства, «великодушный» Дмитрий. Мужчины позвонили знакомому таксисту и доставили практически обездвиженное тело Павла к нему домой и передали на руки его жене. Состояние Павла мужчины объяснили тем, что, мол, перепил и падал, а вовсе не избитый.
Павел не реагировал ни на голос жены, ни на ее прикосновения. В какой-то момент женщине даже показалось, что тело холодеет. Она вызвала скорую помощь, которая доставила их в ближайшую больницу. Медики, осмотрев находящегося без сознания Павла, сразу заявили, что травмы получены не от падения. Мужчину явно избивали, причем жестоко и целенаправленно, о чем врачи и сообщили в органы внутренних дел.
На следующий день Д. Раков, узнав, что Павел находится в больнице в тяжелом состоянии и его навещали сотрудники милиции, всерьез забеспокоился – возвращаться на нары желания не было.
Позже в ходе судебного заседания соседка Д. Ракова рассказала, что он просил занять ему 1500 сомов, пояснив, что «забил Павла до смерти, потому что тот заслужил. Но теперь нужны деньги на больницу».
Спустя неделю Павел, не приходя в сознание, скончался в районной больнице. По заключению судебных медиков, смерть наступила от ушиба головного мозга вследствие ран, нанесенных тупым предметом с ограниченной поверхностью.
По данному факту было возбуждено уголовное дело по статье 104 часть 4 «Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть».
Вина Дмитрия Ракова была полностью доказана показаниями свидетелей, изобличавших рецидивиста, пытавшегося смягчить свою участь, сославшись на состояние аффекта, в котором он, дескать, пребывал на момент нанесения смертельных побоев. Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы,
Д. Раков находился в состоянии обычного алкогольного опьянения, исключающего аффект.
Судом Ысык-Атинского района Дмитрий Раков был приговорен к 12 годам лишения свободы в колонии усиленного режима.
Судебная коллегия второй инстанции применила к рецидивисту амнистию, сократив срок назначенного наказания до 9 лет лишения свободы.
Элина Федько.
