У нас в стране земли и вод в достатке.Есть солнца свет и благодатное тепло,
И в земледельцах нет у нас нехватки, –
Есть всё, чтоб хлебное зерно своё росло.
Но мы, склоняясь, с подобострастной миной
Лепечем вновь о хлебном недороде,
Опять с протянутой рукой по миру
Который год просителями ходим…
Адахан МАДУМАРОВ.
— Вы, Адахан Кимсанбаевич, в этих строках донельзя правы. Мы, а в этом понятии, естественно, вся наша страна, так сильно «постарались» загубить наше зерновое поле, что оно перестает народ кормить своим хлебом, что для всех нас, конечно, прискорбно, пагубно и стыдно. Если знать, что перед лихими девяностыми прошлого века, взять хотя бы тот же 1987 год, мы подобрались к двум миллионам тоннам валового сбора зерна. У нас был лучший урожай в СССР хлебного гектара на орошаемом поле – свыше 43 центнеров на круг. По этому показателю мы даже опережали хлебородные Украину, Беларусь. А какой урожай мы вырастили в прошлом году? Даже по завышенным данным айыл окмоту, когда показатели урожайности полей делаются, исходя из пресловутой «формулы»: не сколько получили зерна, а сколько вам надо. А потому – столько и скажем – выдадим. Так вот по этим пресловутым данным, взяли с полей менее 20 центнеров с гектара зерновых, а валовый сбор не превысил и одного миллиона тонн. Такие результаты мы, к горькому сожалению, имеем на нашем хлебном поле… И если хлеб, по выстраданной поговорке, всему голова, значит – главный продукт жизнеобеспечения и благополучия. Не зря же издавна говорят в народе: хлеб на стол, и стол – престол. То куда же дальше идти с таким чахлым урожаем с наших полей? И как мы можем говорить о продовольственной безопасности при таком падении производства зерна в стране? Все подобные разговоры – сплошная и кощунственная болтовня.
— Нельзя, к горечи моей, не согласиться с этим выводом. В одном из наших диалогов я рассказывал, как, будучи старшеклассником, в бывшем нашем совхозе в Узгенском районе я в летние каникулы работал поливальщиком на кукурузном поле. И мы получали рекорднейшие урожаи зерна этой культуры, служившей и для продовольствия, и для успешного ведения птицеводства и животноводства. Да и весь Узгенский район славился тогда не только вкуснейшим узгенским рисом, но самыми высокими урожаями кукурузы в Советском Союзе. Нет таких нынче урожаев кукурузы, зерновых колосовых и других продовольственных культур. А ведь достигать их снова придется, если мы хотим попросту выжить и зажить достойно. Ведь человечество, знаем, вступило в век мирового продовольственного кризиса. И на нашей планете уже голодает более миллиарда человек, не имея на столе хлеба насущного. Так что нам следует в полном напряжении всех сил, лицом обернуться к земле-кормилице. Она же сегодня в беде. За эти более чем 20 лет мы из нее вытащили столько плодородной силы, что земля сильно обессилила. Я часто думаю, глядя на сопредельный Китай, его успехи, как и в обеспечении продовольственной безопасности для более чем 1,3 миллиардного населения. А нам – чего же нам не хватает? Стране в 5,5 миллионов человек вместе с разбросанными по миру соотечественниками – гастарбайтерами, а их, трудоспособных, очень даже немало, которым, до боли позорно, не нашлось работы на родной земле. Тем паче, если знать, что на душу населения у нас в разы больше пахотной земли, чем в Китае. Но мы-то что совсем разучились быть истинными хозяевами ну хотя бы на хлебном поле? Или в нас за такое отношение к земле напрочь разочаровалась даже и сама богиня плодородия Деметра, чей образ древним земледельцам – грекам рисовался с венком на голове из сплетенных колосьев. И думая об этом, о нашем нерадивом использовании орошаемого зернового гектара пашни, так сказать, в новейшие годы, приходит горькая мысль: мы что уже прочно становимся нахлебниками, обидно даже и выговаривать это слово, сопредельных стран и народов? И в действительности приобретаем из года в год унижающий наш народ «опыт» побирушки с протянутой рукой. И ждем, склоненные в угодливой позе, – хлебной милостыни. Когда же мы очнемся и начнем наводить порядок хотя бы в этой снабжающей народ продуктами сельскохозяйственной отрасли? Ведь все же есть для этого у нас: и солнечного тепла хватает, и вода поливная есть, если научимся не терять ее почти половину от водозабора до полей. В конце концов, знаю, что почти каждый новый министр сельского хозяйства, а их сменяемости на этом посту позавидовали бы лучшие фокусники, численность подходит уже к тридцати за годы независимости республики, заступая на пост, собирает свиту и непременно едет за опытом в успешную Беларусь. Там наши аграрники все видят своими глазами: и ухоженные агрогородки, а их более полутора тысяч, и тучные хлебные нивы, и оснащенное различной сельскохозяйственной техникой современное производство зерна и других жизненно важных культур. Взять хотя бы по прошлому году: Беларусь получила свыше 11 млн. тонн зерна со своих полей. Более тонны на душу населения. А наша республика и до двухсот килограммов зерна на душу населения не произвела. Сплошной провал и новое поражение на хлебном фронте.
— Горькая правда в Ваших словах есть. Прошлым летом я как журналист-аграрник побывал в некоторых хозяйствах Чуйской области. Встречался с людьми и, конечно, разговаривал про хлебное поле. Меня вызвался сопровождать давний мой товарищ, уроженец южного Баткена, но много лет работающий и живущий теперь в Чуйской долине, Карим Рузахунов. Человек, отдавший немало труда, особенно в советское время, плодородному полю Кыргызстана, возглавляя крупнейшую межрайонную «Кыргызсельхозхимию», базирующуюся тогда в Кантском, ныне Ысык-Атинском районе. Карим Рузахунов – неравнодушный человек и специалист. Ему, одному из первых специалистов аграрного дела, в год учреждения звания «Аграрная элита Кыргызстана» вручили эту премию. Он также по труду и достоинству заслуженный работник сельского хозяйства Кыргызской Республики.
Объехав с ним многие поля крупнейшего района, видя чахлые перезревшие нивы, взяли в районном центре данные, что с зерновых полей намолачивают в целом чуть более 17 центнеров с гектара. Даже в знаменитой в СССР Киргизской машиноиспытательной станции урожай собрали чуть более районного показателя. И это в Киргизской МИС, где в иные годы с посевных площадей под колосовыми брали по 50 центнеров и выше. Карим Рузахунов, вздохнув, грустными глазами смотрел, как в августе здесь на многогектарном поле кукурузные растения, тонкие и желтые, были лишь по колено. А по кое-как убранной ниве ходили стаи… ворон, собирая зерна, упавшие с перезревших стеблей. И Карим, сколько лет его знаю, никогда вслух не ругался, глядя на такое безобразие, смачно выругался. Отвел душу, как говорится. А затем, помолчав, обронил: «Прочитал я в газете «Слово Кыргызстана. В конце недели» беседу с академиком аграрных наших дел Джамином Акималиевым. И в ней крупно набраны абсолютно справедливые слова как приговор наших «деяний» на земле за последние годы: «Стыдно говорить: в стране с такими благодатными природными условиями не хватает хлеба…»
— Но, коллега, аграрный публицист советских да и нынешних времен, собственного хлеба нам уже не хватает и давно. Об этом в своей «Стратегии устойчивого развития Кыргызской Республики на период 2013-2017 гг.» заявили и главные разработчики ее и правители нашего государства. Вот давайте почитаем эти, наконец, нахлынувшие на них откровения в так называемой с ориентированным названием «дорожной карте». И эти откровения, пусть даже с некоторыми завышенными данными, сами по себе вопиют и обнажают наши рубежи достижений продовольственной безопасности. Конечно, включая, прямо скажем, плохие годы после взятия власти нынешними правителями. Слушайте: «Кыргызстан не имеет достаточного уровня самообеспеченности основными видами продовольствия, что приводит к импортозависимости. В 2011 году обеспеченность внутреннего рынка за счет собственного производства составила: по хлебопродуктам – 62,5%, по мясу – 57,8%, маслу растительному – 34,2%, сахару – 12,2%, яйцу птицы – 38,4%, плодам и ягодам – 23, 1%. Кроме того, мировой рынок продовольствия в последние годы характеризуется неустойчивостью. Некоторые страны для насыщения собственного рынка используют мораторий на экспорт продовольственных товаров. Указанные негативные процессы и явления обозначили необходимость дополнительных мер обеспечения продовольственной безопасности».
К приведенной цитате из «дорожной карты» есть и такой комментарий. Если бы взяли за точку отсчета не 2011 год, а минувший, когда мы слетели так низко, что дальше некуда, а по производству зерна улетели почти в 1940 год (у нас тогда населения было в 3,7 раза меньше), то положение с нашей продовольственной безопасностью выглядело бы гораздо печальнее, чтобы не сказать – катастрофическое. Что предложено?! В этой «дорожной карте», о которой глава наших сегодняшних правителей говорил так, как будто бы она панацея от всех бед…
— Адахан Кимсанбаевич, надеюсь мы с Вами в нашем диалоге пройдемся по этой «дорожной карте», выскажем свой взгляд на те меры, которые предложены для достижения все время отдаляющейся и ускользающей от нас продовольственной независимости… И я в качестве предисловия хочу для начала спросить, знаю, как заинтересованный политик и лидер партии «Бїтїн Кыргызстан» («Единый Кыргызстан»), Вы внимательнейшим образом уже читали «Стратегию 2013-2017 годов»?..
— Огорчу Вас, внимательнейшим образом эту «Стратегию…» еще лишь дочитываю… И что касается главы десятой под первым номером: «Агропромышленный сектор», вникаю в нее и еще раз убеждаюсь: нам предстоит труднейший путь возрождения всего комплекса неотложных дел на земле-пашне и в целом сельскохозяйственного производства. Вот один из пунктов «Стратегии…», цитирую: «Удельный вес сельского хозяйства в ВВП и доля занятых в отрасли за последние 5 лет неуклонно снижались, в 2011 году эти показатели составили, соответственно, 18% и 32,2 процента».
И далее сказано, что 2011 году средняя заработная плата в сельском хозяйстве является самой низкой в сравнении с другими отраслями экономики: всего 4784 сома или чуть более 51 процента соответствующего показателя по стране. В условиях ценового повышения на все и вся очень незавидным выглядит положение наших сельчан. А они сегодня составляют почти две трети населения страны. И как, скажите, с таким униженным и оскорбленным по всем статьям сегодняшнего бытия сельским людом преодолевать очень даже трудный подъем в гору сельскохозяйственного производства?
И что еще, на мой взгляд, далеко неубедительно звучит в данной «Стратегии…», что все намеченное сбудется именно за пять лет. В приведенной таблице «Инвестиционные проекты в агропромышленном комплексе», а их в целом 24, в графе со странным названием обозначено «Ожидаемый источник финансирования» всех 24 проектов. Значит, уже идет первый год «исполнения проектов», а вот финансирование их всего лишь ожидаемое. И оно состоит сплошь из иностранных кредитов. Все ли будут они возможны в реальности? И в этом тоже вопрос… Тем более для меня, знающего и довольно неплохо русский язык, смысл слова «ожидаемый», оттенки которого – «предположение» и «надежда», а это вряд ли добавляет оптимизма. Тем более, что уже на юге страны начаты и вот-вот развернутся весенне-полевые работы, и снова наш обделенный земледелец столкнется с большими финансовыми трудностями… И уже сегодня.
