Во власть пришли не ум и честь, –
Лжецы и кошельки тугие,
Ворюг торговцев в ней не счесть,
Мошенники, банкиры есть…
Но где в ней те – совсем другие,
Те, кто страну не продадут,
В тупик ее не заведут…
Я верю, что они придут.
Адахан МАДУМАРОВ.
— Адахан Кимсанбаевич, вникнув в смысл этих стихов, я хочу спросить: а у Вас самого-то есть какой-нибудь бизнес? Вы в жизни сами когда-нибудь что-нибудь продавали? Или спрошу даже более жестче: чем-нибудь в своей жизни, деятельности Вы торговали? И если же торги заканчивались вожделенным успехом, то после каждой удачной сделки – торговли похваливали свою персону? В душе хотя бы так: «Ай да Адахан, какой же ты молодец! Прямо завиднейший азамат! Наконец-то пробился, открыл для себя добрую кормушку». Пусть временами и скользкую, как арбузная корка на ледяной тропинке, но ведь такую прибыльную для выживания в нынешнем дне и времени… Ну, а если и вдруг где-то в тайниках души тревожно возникала совесть, то, заглушив ее голос, еще, может быть, как бы оправдываясь перед самим собой, с элементом ерничества вспоминали строки, знаю, Вашего тоже любимого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова:
Я книгу взял, восстав от сна,
И прочитал я в ней:
Бывали хуже времена,
Но не было подлей…
Только хотел бы напомнить, что вслед за этими строками у Некрасова следуют сразу же другие. Думаю, Вы их знаете…
Швырнул далеко книгу я.
Ужели мы с тобой
Такого века сыновья…
Мы с Вами, к горечи нашей, тоже «такого века сыновья»… Но другие ли мы?.. И мои вопросы, Адахан Кимсанбаевич, если суммировать их, сводятся к одному и следующему…
— Наверное, мой коллега, хватит с меня и первых Ваших вопросов. Они тоже довольно хлесткие. Буду на них отвечать. Прежде всего: продавал ли что-нибудь, торговал ли чем-нибудь да и еще в угоду и на пользу себе любимому? Скажу уверенно: продавал! Я в своем селе уже с шестого класса каждое лето и две-три недели первоначальной осени работал поливальщиком в колхозе, выращивал кукурузу. А это очень нелегкое дело. С утра и до поздней ночи на ногах, а порой приходилось и всю ночь напролет крутиться, зеленые стебли, копившие урожай зерна, требовали дать им живительную для роста воду. И я метался вдоль и поперек с тяжелым кетменем меж растущих стройным рядами кукурузных стеблей… Бывало так накручусь с этим орудием производства в руках, что сяду передохнуть и сразу засыпаю. А потом вздрогну испуганно во сне: привиделось, что водный поток пошел мимо кукурузных рядков, проснусь, кетмень в руки и опять кланяюсь кукурузным стеблям, подавая им воду…
Но скажу без бахвальства, урожай кукурузы на поливном поле в Узгенском районе труженики колхозов и совхозов в ту давнюю пору получали отменный – более ста шестидесяти центнеров кукурузного зерна с гектара. И в нем был и мой тоже труд. От него зарождалась особая трудовая гордость во мне, мальчишке. Ведь и моя, пусть малая частичка, была в этом успехе.
И за этот труд нам, школьникам-поливальщикам, платили и деньгами и выращенным кукурузным зерном. И это зерно, заработанное мозолями на руках от тяжелого кетменя, каждое воскресенье я продавал на сельском базаре. Килограмм за 8 советских копеек. Тогда были такие цены. Случалось, продавал и по два мешка в день. А на вырученные деньги кое-что покупал. Особенно книги. Я много читал в ту пору… Любовь к умной книге осталась во мне и сегодня.
Случалось, что на сельский базар заходила наша любимая школьная учительница Любовь Илларионовна Арбузова. Оглядев ряды торговцев кукурузой, она, улыбаясь, приветствовала и меня. Но никогда ни одного килограмма не покупала у меня. И знаете почему? Теперь я определенно знаю, почему. Наша любимая учительница знала, что я никогда не смогу взять с нее за те же пять килограммов зерна 40 советских копеек. Она знала нас, своих учеников… Ценила и уважала наш сезонный труд. И потому кукурузу для домашней птицы покупала у взрослых. А я все равно переживал тогда, почему же она не подошла ко мне? Я бы ей отсыпал все10 килограммовзерна. И еще помог бы отнести домой…
— Верю Вам, Адахан Кимсанбаевич, мы в ту пору с особым трепетом относились к тем, кто давал нам знания, учил нас быть людьми в непростом человеческом сообществе. Мы с Вами, думаю, относимся к тем, кто на добро отвечает добром. И в этом убеждении мы были почти абсолютными максималистами: хотели всю жизнь жить и исповедовать главную заповедь, которая, может быть, заключена в этих стихотворных строках:
Иные судят, что преобладает
Среди людей дурное над хорошим,
Но я другого мненья: в человеке
Добро преобладает, а не зло,
Иначе бы не мог и свет стоять.
Но не изверились ли мы сегодня в этом? Не вытравил ли из нас торгашеский смрад во всем и вся, что делаем, это доброе, завещанное нам? Вот в чем вопрос и дня сегодняшнего, и времени? Я мучительно размышляю об этом и в своих таких строках:
… Наверно, лучшего теперь не будет;
Царит над нами денежный галдеж,
В нем честь и совесть разменяли люди,
Их со свечой в двуногих не найдешь.
А тварей развелось безумно много…
Дичает наш земной идущий век.
В его большом сообществе двуногом
Редчайшее явленье – Человек…
— Суровы строки Ваши. Но в них есть и горькая правда. Однако, прежде чем скажу об этом тоже, я обязан ответить на ваш предыдущий вопрос. А он звучал так: торговал ли я в своей жизни чем-нибудь? Ведь понимаю, что, задавая его мне, Вы намекали не на торговлю зерном или мясом, и касались вовсе не материальных вещей, а того, что выше – духа, совести, чести. Отвечаю, положа руку на сердце, все это не ко мне. Этими непреходящими ценностями не торговал и «таланта» такого не имею. Даже в первые годы нашей независимости, когда в лихие девяностые годы прошлого столетия я был редактором, ведущим на республиканском государственном правительственном телеканале. Делал передачи, выходил сам в эфир. Я даже в тех, скажу так, эйфорийных условиях, когда царил в нашем государстве культ «обещательного шапкозакидательства», мол, теперь-то уж мы буквально через год-второй станем одним из самодостаточных государств в мире, заживем на славу, ведь у нас все есть: хорошо образованные люди, доставшиеся от природы разведанные богатые недра, лидеры – академики, пытался, как мог, сохранить здравый смысл, обратить внимание на самое сущее в жизни. И оно для меня заключалось в том, что только минуя всеобщую эйфорию, только работал еще более самоотверженно, чем ранее, мы сможем вывести страну на желанные рубежи. При условии, если не будем бездумно крушить и разбазаривать то, что имела страна, выйдя в независимое плаванье. И эта мысль в моих передачах была главной.
— Адахан Кимсанбаевич, я смотрел в ту пору Ваши передачи, и Вас в эфире… И если спуститься на землю, то Вы-то продавали и торговали своим творчеством. Получали за работу деньги. Значит…
— Значит, а это уже, коллега, далеко не значит, что я торговал своими мыслями, своим словом. Это совершенно другая сфера жизнедеятельности, и она зависит в целом от самодостаточной честности человека, который служит ее посредством своему народу, а не прислуживает пред теми, кто стоит во власти, не заглядывает им подобострастно в рот. Кто имеет собственное мнение и дорожит им. И в моих передачах тех лет, в которых я и телеведущий, и главный редактор, словом и мыслью не угождал власть имущим. И здесь я не был замечен в торговле своим духом. Хотя можно, при желании стремясь к простоте, назвать эту мою работу, прибегнув к классическому: товар свой – слово и мысль – обмениваю на деньги.
Только давайте вспомним мы, любящие русскую литературу, строки из стихотворения, я бы его даже назвал небольшой пьесой, «Разговор книгопродавца с поэтом». Его написал Александр Сергеевич Пушкин, находясь в ссылке в «своей обители трудов и вдохновенья» в Михайловском:
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть:
Поэма, говорят, готова,
Плод новый умственных затей.
И так решите; жду я слова:
Назначьте сами цену ей…
… Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать…
И я в этом был и остаюсь на стороне Пушкина. Ибо убежден: не все определяется и сегодня для порядочного человека сомом, рублем, долларом… Не все…
Я, как Вы знаете, по специальности историк: изучал в университете эту поистине необъятную данность – историю, оставленную нам в приданое летоисчислениями человечества. И были в ней и будут времена и люди, которые ничего не сделали против совести и чести. И в отличие от тех, кто сегодня во власти, есть другие люди.
— Другие люди?.. Адахан Кимсанбаевич, задаю Вам и себе вопрос: где они, какие они – эти другие люди? Может быть, кого-то и обижу, но среди нынешних других не вижу. Пока я вижу во власти, в большинстве своем, только тех, которые снова пришли в нее затем, чтобы обогатиться за счет опять же народа нашего. И если будет все и дальше именно так, то у народа останется лишь право по достоинству ответить новым служителям собственных личных интересов, а не всему сообществу.
— Хочу вспомнить бьющую фразу по нашим нынешним госдеятелям из книги испанского философа и публициста Ортеги-и-Гассета «Восстание масс»: «Политическая глупость сама по себе не была бы так опасна, если бы не происходила от тупости интеллектуальной и моральной более глубокой и решающей». Вот в этом весь вопрос, если смотреть пристальным взглядом да еще и знать, на что способны эти госдеятели, то за страну нашу и за ее дальнейший путь становится страшно – куда он приведет? Разве что к новой смуте? И оторопь берет, когда взираешь на то, что творится в стране. На тех, кто опять в новых обещаньях: до 2017 года, и до 2030 года… Мол, доживем до этих годовых отметин, и страна наша станет одной из лучших в мире, крепкой и самодостаточной. А вот какими шагами она, страна наша, придет к такому благоденствию, неведомо и невиданно. И здесь ясно лишь одно: они бросают нам опять что-то временное и неосуществимое, и лишь на определенный отрезок лет спасающее их посты и должности. В чем оно? А в том, что: наберитесь терпения, граждане Отечества, ведь все это будет не сегодня и не в ближайшем завтра, а, возможно, в далеком-далеком послезавтра. Понятно? Понятно всем и каждому, что опять пришла и правит нашей страной потрясающая некомпетентность, замешанная опять же на обмане народа, цель у которой одна: дайте нам досидеть на своих постах, не выходите на улицы и площади, не кричите нам «Кетсин!» Мы ведь уже все продумали и до 17 и до 30-х годов идущего столетия. Так что успокойтесь и ждите, а мы тут пока порулим страной…
Конечно, все это в плане политической демагогии и лживой риторики, может быть, и звучит. Но уже не действует на умы и сердца мыслящих граждан Отечества. Всякие, кто до этого были, тоже начинали так же и именно с этого. Но – не сбылось…
Нашему Отечеству архинужны сегодня на главных постах другие, совсем другие люди…
