Так называет легендарного советского государственного и партийного деятеля Турдакуна Усубалиевича Усубалиева 90-летняя бишкекчанка Вера Александровна Федорцова.
— Вот здесь написано, – показывает она вырезанную из нашей газеты статью, – что родственники Усубалиева просят президента и правительство отпраздновать его 100-летний юбилей, который отмечается в 2019 году, без лишней пышности. Что Турдакун Усубалиевич был человеком скромным и не любил всякой показухи. Это правда, так и было! На меня он произвёл впечатление очень умного, образованного, талантливого руководителя, который при этом жил и вёл себя как совершенно обычный гражданин. Не нажил себе никаких богатств, не построил хором, ничем не хвастался, не был высокомерным с подчинёнными, хотя, говорят, спрашивал с них строго…
— Насколько мне известно, – говорит Федорцова, – он сам в своё время отказался от громкого празднования своих юбилеев – 75-летия, 80-летия. И даже вручение Усубалиеву государственных наград проходило скромно, тихо и незаметно. В этом – он весь.
Вере Александровне довелось увидеться и пообщаться с Усубалиевым несколько раз. Сама она всю жизнь проработала строителем. Трудилась во фрунзенском СМУ-2 бригадиром маляров-штукатуров комсомольско-молодёжной бригады. Бригада занималась отделочными работами, и среди бишкекских объектов, к которым лично Вера Федорцова и её бригада приложили руку, – здания цирка, Академии наук, русского драмтеатра, КГБ (ныне – ГКНБ).
— Турдакун Усубалиевич для меня – человек-загадка, – признаётся Федорцова. – Во-первых, он, учитель по профессии, уделял так много внимания другим отраслям – в частности, строительству… Досконально во всём разбирался, говорил с прорабами со знанием дела – разве не удивительно? А во-вторых, много ли вы сейчас назовёте руководителей, занимающих самые высокие государственные посты, которые лично ездят по всем строящимся крупным объектам и лично контролируют работу каждого трудяги?
Усубалиев ездил. Смотрел, проверял, спрашивал, вникал…
— В СМУ-2 я пришла работать в 1959 году, – продолжает Вера Александровна Федорцова. – Тогда-то, по-моему, первый раз его и увидела. В разгар смены приехал человек в роговых очках, в хорошем костюме. Но не побоялся свой костюм испачкать, подошёл к прорабу, поздоровался с ним за руку. Мы все – в извёстке, в краске, а человек ходит мимо нас, смотрит, что и как мы делаем, с прорабом о чём-то беседует. Долго говорили. Я прораба потом спросила, кто это был. Судя по всему – большой начальник, но большие начальники так запросто себя не ведут. «Так это же Турдакун Усубалиев, – отвечает прораб. – Первый секретарь Фрунзенского горкома партии (тогда он эту должность занимал)».
У меня в голове образ и отложился: спокойный, вежливый, вдумчивый человек, не ставящий себя выше других…
Потом Турдакун Усубалиевич приезжал ещё неоднократно. Познакомился с бригадиром, то есть со мной, с первого раза запомнил мои имя и отчество, и потом только по имени-отчеству и обращался. Крепко жал руку. Ни разу не повысил голос, хотя, бывало, оставался чем-то недоволен.
Приезжает на объект, пожимает руки прорабам и бригадирам, почти всех знает в лицо и по именам: «Добрый день, Вера Александровна! Как дела идут?»
Однажды такой случай был. Приезжает Турдакун Усубалиевич, находит меня: «Здравствуйте, бригадир Федорцова Вера Александровна. А почему ваша бригада на втором этаже не работает?»
— Как это не работает?
— Пойдите посмотрите сами. Ваши девушки сидят на подоконниках, а работа стоит.
— Не может, – говорю, – такого быть. Наверное, не мои.
Вместе с ним мы спустились на второй этаж. Бригада действительно оказалась не моя. Турдакун Усубалиевич извинился, сделал девушкам замечание и пошёл искать их бригадира…
Меня больше всего знаете что поразило? Он просто, по-деловому, сделал замечание. Никого не отчитывал, голос не повышал. Прорабы иной раз накричат на бригадира прямо при бригаде, и ничего ты с этим не поделаешь, начальник есть начальник. А от самого высокого начальника, от Усубалиева, я ни разу ничего подобного не слышала. Приезжал всегда с улыбкой, разговаривал со всеми на равных, спокойным голосом. Интересовался, устраивают ли нас условия труда, всего ли хватает, в том числе и строительных материалов.
Я читала, что был он человеком очень дотошным, принципиальным и непримиримым к тем, кто откровенно халтурил. Дело – превыше всего. Превыше личных человеческих качеств и взаимоотношений. И скрыть от него халтуру было невозможно. Око Турдакун Усубалиев имел поистине всевидящее и ухо всеслышащее. Наверняка и с нашего руководства спрашивал по полной программе. Но мы, подчинённые, ничего об этом не знали. Это ведь тоже большая редкость для начальника – обладать таким чувством такта, выдержкой и внутренней интеллигентностью.
И не только на меня он такое впечатление произвёл. С кем из наших ни разговаривала, все единодушны: Турдакун Усубалиевич – человек большого благородства. Потом он стал председателем Верховного Совета Киргизской ССР, 1-м секретарём ЦК Коммунистической партии Киргизии, но совсем не изменился. Всё тот же строго, но со вкусом одетый улыбчивый мужчина в очках с внимательными умными глазами, который меньше сидел в кабинете, а больше ездил по стране и наблюдал, как и что происходит. Знакомился с простыми людьми, моментально запоминал их фамилии и имена, и в следующий раз подходил уже как к своим давним знакомым.
Нас, бригадиров, и меня в том числе, обязательно каждый год поздравлял с Днём строителя. Разве кто-нибудь из нынешних власть имущих станет проявлять такое внимание к рядовым работягам?
Наша бригада отделочников делала ремонт и в квартире Турдакуна Усубалиевича. Не было у него никаких загородных домов, только трёхкомнатная квартира, довольно-таки скромная по нынешним меркам. Особо ценных вещей я там не заметила. Главное богатство – книги, хотя были и какие-то интересные, редкие, видимо, дорогие вещицы. От нас, штукатуров-маляров, он ничего не прятал. Доверял. Оставлял нам ключи от квартиры, говорил, когда вернётся…
— Не вздумайте ничего здесь трогать, – сразу предупредила я девушек. – Не дай бог что-нибудь пропадёт или сломается – уволю с формулировкой «За воровство». До конца жизни не отмоетесь.
— Ну что вы, Вера Александровна, – разводили они руками, – разве мы можем?! Мы просто смотрим, любуемся.
Спрашиваю Веру Александровну Федорцову, как она со своей бригадой попала в квартиру Усубалиева. Неужели он сам попросил ремонт сделать?
Отвечает, что, конечно, нет. При Усубалиеве такие просьбы не практиковались и не приветствовались. Бригада отделочников ведь не только грандиозные объекты союзного значения ремонтировала. Время от времени перебрасывали её и на жилые дома. Турдакун Усубалиевич, по словам Веры Александровны, и сам был приятно удивлён, узнав, кто у него будет работать: «Это вы, бригадир Федорцова? Очень хорошо, я на вас надеюсь».
Ещё спрашиваю Федорцову, понравился ли Турдакуну Усубалиеву сделанный её бригадой у него в квартире ремонт.
— Не знаю, – честно отвечает. – Мы очень старались. Он потом благодарил. Может, в душе остался чем-нибудь недоволен, но виду не показал.
Пенсионерка Федорцова очень жалеет, что нет у неё ни одной фотографии, где она была бы запечатлена рядом с Турдакуном Усубалиевичем. Времена были не те, про селфи и прочие ухищрения никто и не слышал. Зато есть фото Усубалиева, аккуратно вырезанные из газет. Их она заботливо хранит в одном альбоме со снимками своей молодёжной строительной бригады как светлую память об этом удивительном человеке.
Ольга НОВГОРОДЦЕВА.
