— В тот день мы с мужем были дома, – рассказывала в суде молодая женщина. С высшим образованием, прежде не имевшая проблем с законом, мать двоих маленьких детей. – Муж делал в квартире ремонт, красил. К нему пришли гости, супружеская пара.
Муж распил с ними на троих бутылку водки, потом гости ушли, а я стала готовить ужин.
Муж, когда пьяный, всё время ко мне придирался. Так было и в тот раз. Упрекнул меня в том, что я не умею готовить. Мол, то, что ему подала, – вообще не еда и в рот это положить невозможно.
Слово за слово – поругались. Саша стал кричать, бить меня при детях, гоняться за мной по квартире. Спрятал ключи, чтобы я никуда не ушла. Опрокинул кастрюлю с кипящим супом прямо на сына, обжёг ему ноги…
Соседка Ларисы вышла на улицу, услышав крики и ругань. Опять соседи скандалят. Практически каждый вечер – одно и то же! Маленький сынишка Ларисы и Александра, закутанный в одеяло, сидел на скамейке около подъезда. Лариса забегала в квартиру и обратно – выносила воду и лила её на обожжённые ноги сына.
Покачав головой, соседка пошла звонить матери Александра: «Ваш сын снова ругается с женой, с внуком что-то случилось, кажется, его ошпарили».
Мать (она же бабушка ошпаренного внука) набрала номер сына. Тот отвечал что-то нечленораздельное и невразумительное.
На следующий день обеспокоенная женщина поехала в Каинды. Дома у сына застала настоящий погром. В добавок к страшному общему беспорядку женщину встретили закопчённые стены и валявшаяся повсюду обгоревшая одежда.
Несколькими часами ранее здесь был настоящий ад. Мигом протрезвевший Александр под детские крики ужаса метался по квартире, объятый пламенем, как живой факел, а Лариса, уже сообразившая, ЧТО натворила, старалась сбить огонь и найти спрятанные мужем ключи от квартиры…
Жительницу города Каинды Ларису Панфиловский районный суд признал виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлёкшем смерть потерпевшего, и приговорил к восьми годам лишения свободы. Несмотря на то, что мать её гражданского мужа Александра до последнего выгораживала сноху, просила не судить её строго и говорила, что сама не имеет к ней никаких претензий.
Из показаний в суде законного представителя потерпевшего, матери Александра:
— Мой сын проживал с подсудимой в гражданском браке с 2008 года. У них двое маленьких детей. Жили в Панфиловском районе, я сама живу в Бишкеке. Когда я после звонка соседки приехала к ним 13 июля 2018 года, сразу поняла, что в квартире что-то горело. У внука были обожжены ножки, но не огнём, а кипящим супом. А сын лежал на кровати, обезображенный до неузнаваемости…
Я отругала сноху и велела ей срочно вызывать «скорую помощь». Она ответила, что уже приезжали и врачи, и милиция, но не смогли попасть в квартиру: Саша отобрал у неё ключи от входной двери и спрятал. Нашла Лариса их буквально перед моим приездом в обгоревших брюках мужа. Сына увезли в больницу, где он 16 июля умер…
Из заключения судебно-медицинской экспертизы:
«Смерть потерпевшего В. насильственная и наступила от ожоговой интоксикации организма и полиорганной недостаточности, обусловленных токсемическим периодом ожоговой болезни, вызванной термическими ожогами пламенем I-II-III АБ-степени общей площадью 70% поверхности тела (из них 55% – глубокими)».
Соседка (та самая, которая звонила матери Александра) слышала всю ночь из его квартиры стоны и плач. Александр слёзно просил кого-то принести нож, говорил, что хочет зарезаться, чтобы не мучиться. Упрекал жену: «Я бы с тобой так не поступил».
Из показаний Ларисы:
— Когда Саша вылил суп на сынишку, я стала бросать в него всё, что попадалось под руку. В коридоре стояла пластиковая бутылка с бензином, которым мы разводили краску. Я, не помня себя, схватила эту бутылку и плеснула бензин на мужа. Он ещё раз ударил меня. Я взяла зажигалку. Сказала, чтобы не приближался ко мне, иначе сожгу. Саша опять замахнулся для удара.
Сама не знаю, как это произошло, но муж вспыхнул пламенем, загорелся и стал с дикими криками бегать по квартире. Испугавшись, я принесла ведро с водой и вылила на него. Огонь потух. Я сняла с него обгоревшую одежду и укрыла его покрывалом. Саша ползком добрался до кровати… Приехала вызванная мною «скорая помощь», но ключей от двери я не нашла. А на следующий день его состояние ухудшилось.
Очень раскаиваюсь, сожалею о случившемся. Клянусь, у меня не было умысла его убивать, да ещё таким жестоким способом. Он избивал меня, я просто защищалась. Хотела его припугнуть, потому и облила бензином. А что было дальше, помню вообще смутно.
Из показаний дочки Александра и Ларисы:
— В тот день я играла с братом возле дома с детьми, под вечер мама с балкона позвала нас домой. Дома были мама с папой, они ругались. Потом мама взяла бутылку с бензином, которым они разводили краски, облила папу этим бензином и подожгла. Папа стал гореть, выбежал на кухню, мы вместе с мамой стали его тушить и лить на него воду. Мама вызвала «скорую помощь», но врачи не смогли к нам зайти, потому что дверь была заперта на ключ. Врачи постояли немного под дверью и уехали.
Мы с братом легли спать. Папа всю ночь мучился от боли, просил меня принести ему нож, говорил, что хочет себя убить. Утром приехала бабушка, ругала маму… Потом папу забрали в больницу.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы:
«Телесные повреждения В. при поступлении в стационар характеризовались термическими ожогами пламенем I-II-III АБ-степени лица, волосистой части головы, шеи, всей поверхности грудной клетки и живота, задней поверхности туловища, обоих плеч, предплечий, кистей рук, обоих бёдер общей площадью семьдесят процентов поверхности тела, а также ожогом верхних дыхательных путей. Эти повреждения образовались от воздействия высокой температуры – пламени, например, при воспламенении бензина, за 12-18 часов до госпитализации. По степени тяжести оцениваются как тяжкий вред здоровью, опасный для жизни потерпевшего. Между термическими ожогами, развитием ожоговой болезни и смертью В. имеется прямая причинная связь.
Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, подсудимая А. признаков психического расстройства не обнаруживала и не обнаруживает. На момент инкриминируемого ей деяния могла отдавать отчёт своим действиям и руководить ими, в связи с чем следует считать её вменяемой».
Лариса на суде била себя в грудь и каялась. Просила учесть свою прежнюю несудимость и наличие двоих малолетних детей.
Её гражданская свекровь, представлявшая интересы потерпевшего, уверяла, что зла на невестку не держит. Понимает, что не от хорошей жизни та впала в такое отчаяние, которое граничит с аффектом. Как любая мать, любила сына, но его убийцу прощает: для жены Александр был далеко не подарком.
Существует статистика: из десяти убийств, совершённых мужчинами, в девяти случаях жертвами становились совершенно посторонние для них люди. С женщинами же всё наоборот. Женщины, как правило, направляют свою агрессию на самых близких людей.
Женщины более эмоциональны, вспыльчивы, непредсказуемы, их психика подвержена постоянным изменениям…
Поэтому, предупреждают психологи мужчин, издевательства над женщиной, даже если её не бить, а подвергать систематическим оскорблениям и унижениям, могут обернуться совершенно неожиданной стороной. Например, такой, как в этом случае.
И ещё один момент. Женщины – опять же в отличие от мужчин – по своей природе более терпеливы. Они могут молчать годами, развивая в себе неврозы и подсознательное желание избавиться от обидчика… И никак при этом себя не проявлять. Зато если уж джинн вырвется из бутылки наружу – мало не покажется никому.
Панфиловский райсуд Чуйской области посчитал, что Лариса совершила жестокое преступление не в состоянии аффекта, а во вполне здравом уме и твёрдой памяти. Учёл все смягчающие и отягчающие её вину обстоятельства и назначил ей наказание в виде восьми лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии для осуждённых женщин.
Несовершеннолетние дети покойного Александра и осуждённой Ларисы по решению суда переданы в отдел защиты семьи и детей Панфиловского районного управления труда и социального развития Чуйской области.
Ольга НОВГОРОДЦЕВА.
