Лидия Федоровна, жительница села Октябрьское Аламудунского района, в свои 90 с лишним лет полна сил и жизненной энергии. С 13-ти лет она оказалась в оккупации и взяла в руки оружие. Всё, что пришлось пережить ребенку в военное лихолетье, трудно представить сегодняшней молодежи.
Как призналась наша героиня, в последнее время здоровье у нее стало пошаливать. Но пенсионерка легко управляется по дому и по двору старается передвигаться без палочки.
Вместе с работниками районного управления социальной защиты мы побывали в гостях у Лидии Федоровны. Она заранее приготовила пиджак, с трудовыми и боевыми наградами. Одну из них – медаль «За боевые заслуги» – пионерка Лида получила еще в партизанском отряде.
— Если вспоминать прошлое, то о моей жизни можно не одну книгу написать, – начала разговор хозяйка. – Родилась я в конце 20-х годов прошлого века в Брянской области. О голоде в колхозе даже вспоминать не хочется. Ели крапиву, лебеду, собирали на полях колоски… В нашей семье было четверо детей. Мама, Марья Ивановна Широкова, растила нас в строгости. Достаток у многодетной семьи был весьма скромный. До сих пор помню, какая я тогда была худая, одежда болталась на мне. Родители купили мне розовый сарафан, бретельки не держались на плечах, приходилось постоянно их поддергивать. Перед самой войной наша мама осталась вдовой с маленькими детьми. Отца в 39-м году забрали на Финскую войну. Там он получил серьезное ранение и был демобилизован. Но увечья оказались серьезными, и через несколько месяцев после возращения папы не стало.
А потом началась Великая Отечественная война. Все мужчины призывного возраста нашего небольшого поселка добровольцами ушли на фронт. Остались только маленькие дети, женщины и несколько стариков. Скоро в деревню начали приходить первые похоронки.
Вспоминая прошлое, Лидия Федоровна заплакала…
По данным историков, на территории оккупированных районов Брянщины действовали 27 партизанских бригад, около 200 партизанских отрядов и подпольных организаций. В антифашист-ском движении участвовали свыше 60 тысяч человек. Ими было проведено более тысячи боевых операций, истреблены свыше 100 тысяч вражеских солдат и офицеров, пущено под откос 993 эшелона противника с живой силой и техникой, разгромлены десятки фашист-ских штабов, комендатур.
— Потом начался самый настоящий ад – весной 1942 года в нашем поселке появились фашисты. Наша деревня располагалась в брянских лесах. До районного центра более 25 километров по бездорожью. Поэтому немцам на первых порах было не до нас. Но тот день, когда они появились в селе, я запомнила на всю жизнь. Рано утром послышался шум мотоциклов. Мама вышла на улицу и быстро вернулась обратно. Нам, детям, она успела крикнуть, что пришли фашисты, и строго наказала спрятаться за русской печкой и ни в коем случае не давать о себе знать. Через полчаса к нам в хату вошли двое военных, они были увешаны оружием и гранатами. Небольшого роста офицер и его помощник-верзила, – продолжила Лидия Федоровна. – Первый наставил на маму пистолет и стал спрашивать про партизан. Другой начал рыскать по всему дому. Заглянул в подпол и на чердак. Потом один из фашистов заметил висевшую на стене фотографию отца в солдатской форме.
— Партизан, – крикнул фашист, и ствол пистолета уперся маме в грудь. Фриц в любую секунду был готов нажать на спусковой крючок. Мы все как по команде заплакали и стали просить не убивать маму. Это потом стало известно, что немцы расстреливали не только за старые фотографии, найденные в домах, но и за меньшую провинность. Например, за косой взгляд в сторону «истинных арийцев». До сих пор не знаю почему, но офицер в самый последний момент передумал и убрал оружие. Немцы, не найдя ничего подозрительного, ушли, а во дворе вытащили из сарая свинью и прямо на наших глазах закололи ее.
Голос Лидии Федоровны от нахлынувших воспоминаний стал сильно дрожать, и она ненадолго замолчала. Потом продолжила.
– Мне это даже сейчас страшно и больно вспоминать. Офицер вытащил из кармана 40 немецких марок и протянул маме. Мы не знали, что потом с этими деньгами делать. В этот же день нас переселили в сарай для скотины, а наш дом заняли немцы. Через неделю они стали со всех хат сгонять жителей к сельсовету. По периметру всё пространство было оцеплено пулеметами. Посреди площади фашисты установили несколько виселиц. Муж маминой сестры нас сразу предупредил, чтобы не думали убегать – расстреляют на месте. Потом фрицы вывели на плац нашу соседку и двоих ее маленьких детей. Кто-то из сельчан донес на эту семью, что ее муж партизанит в лесу. Женщину и ее малых деток фашисты повесили у всех на глазах. Переводчик предупредил, что так будет с каждым, кто осмелится помогать партизанам. Потом, чтобы окончательно запугать нас, немцы стали поджигать дома. Нам с мамой стало страшно, что такая участь может постигнуть и нас. Мой 15-летний старший брат Миша вместе с несколькими одноклассниками уже несколько месяцев воевал в партизанском отряде имени Ф. Дзержинского.
Фашисты в деревне не тронули только школу. В этом уцелевшем здании они разместили свой штаб. Люди, лишившись жилья, обосновались в погребах и шалашах. Новая власть не сидела без дела. В деревне появился свой староста и полицаи. Их набрали из числа местных жителей, – вспоминает Л. Ф. Жукова.
По словам нашей собеседницы, от расстрела ее и сестру снова спас родной дядя. Новая власть приказала, чтобы все комсомольцы собрались около фашистского штаба. При себе все должны были иметь документы. А поздно ночью к Жуковым домой постучался родственник. Он сообщил маме, что утром каратели планируют провести массовые расстрелы парней и девушек. Кроме этого немцам стало известно, что Мишка и его дружки партизанят. Дядя предложил не терять времени и переправить Лиду с сестрой в партизанский отряд. Прихватив с собой еще сверстницу подругу, которая тоже была комсомолкой, мы той же ночью отправились в лес.
Так 13-летняя Лида, спасаясь от фашистов, оказалась в партизанском отряде имени Пугачева. Первым делом они рассказали командованию о карателях. Партизаны пришли на помощь. В ходе ожесточенного боя им удалось выбить немцев из села. Оставшихся детей и женщин партизаны забрали с собой в лес. Среди спасенных людей оказались и ее мама вместе с младшей сестрой.
Чуть позже Лида узнала о судьбе брата Миши. Оказалось, что брат служит в разведке в соседнем отряде. Несколько дней она просилась отправить её к нему.
Этот период своей боевой биографии Лидия Федоровна вспоминает с острой болью. Ходила в разведку в близлежащие села, добывала ценные сведения для партизан. Однажды уберегла весь отряд от разгрома, предупредив о смертельной опасности. Лида стояла на посту, и в небе над лесом заметила самолет-разведчик.
— У нас был уговор – при опасности произвести несколько выстрелов в воздух. Вы представляете, винтовка была выше моего роста и весила больше пяти килограммов. Появление самолета-разведчика около базы ничего хорошего не предвещало. Через несколько минут началась бомбежка. Бомбы сравняли лагерь с землей, но обошлось без человеческих жертв. Люди вовремя успели уйти в безопасное место, – рассказывает Лидия Федоровна. – А потом был ожесточенный бой с карателями за небольшую деревню, в котором погиб мой брат. Бой продолжался несколько дней. Тогда наш отряд потерял многих бойцов. В то время скидку на возраст никто не делал, и мы сражались наравне со взрослыми.
Летом 1943 года карательные операции против народных мстителей фашисты проводили регулярно. Немцы окружали целые лесные массивы и прочесывали их с собаками. В одной операции фашисты наткнулись на отряд имени Пугачева. Мать и сестра Лиды оказались в плену. Потом она узнала, что ее больную сестру немцы расстреляли, а мама несколько месяцев провела в гестапо.
К приходу Красной Армии останутся из отряда всего двое – Лида и ее командир. Он после войны случайно встретил юную партизанку и сыграл в ее судьбе большую роль. За два года немецкой оккупации около 130 тысяч человек были казнены и замучены, в том числе 8 тысяч мирных граждан и 30 тысяч военнослужащих. 163 тысячи мирных граждан Брянщины были угнаны в Германию или страны фашистского блока, но большая их часть погибла в концлагерях.
Весь край лежал в руинах. Враг разрушил все промышленные предприятия, более 70% жилого фонда в городах и 85 тысяч домов в селах, уничтожил 930 населенных пунктов, 2930 колхозов, 23 совхоза и 47 МТС. Ущерб, причинный гитлеровцами народному хозяйству Брянщины, составил 23,5 млрд рублей.
После двух лет оккупации Брянская область была полностью освобождена от фашистов. Малолетние партизаны написали заявления принять их в ряды Красной Армии. Но воевать им никто не позволил.
Их посадили в грузовик и дали приказ заниматься восстановлением сельского хозяйства. Как только машина остановилась в лидином селе, навстречу стали выходить односельчане. Первым делом они сообщили ей радостную весть – её мама жива. Потом они начали искать тело погибшего брата. Мать смогла разговорить односельчанина Пашку. Он во время войны служил в полицаем у немцев и участвовал в том бою, где погиб Миша. Предатель указал примерное место, где захоронили погибших партизан. Тела сына и еще двух десятков убитых в том бою партизан женщина привезла домой. Их похоронили в братской могиле.
В 1948 году Лида вышла замуж, в семье появились двое детей. Однажды в выходные она с подружками отправилась в райцентр на базар торговать яблоками. Там ее окликнул парень. Им оказался ее командир Арсентий. Он предложил ей вместе с семьей поехать работать в Казахстан. Дома посоветовалась с мужем Сергеем и решили ехать. В сельсовете им дали временные паспорта. Загрузив свой нехитрый скарб в телегу, они отправились на вокзал. Так они оказались в Караганде. Работала Лида в детском доме, где жили брянские сироты. В семье родилось еще двое детей. Через 18 лет семья перебралась в Кыргызстан. В селе Октябрьское устроилась работать в колхоз. Потом в дом пришла трагедия – погиб 23-летний сын. Парень после армии пошел служить в милицию. В конце 70-х годов Виктор погиб при исполнении служебных обязанностей. Недавно в Беларуси скончался ее второй сын Саша.
Неожиданно в комнату вошел ее зять Виктор. Он рассказал, какая у него боевая и золотая теща. Потом предложил:
— Вы спросите, как наша бабушка Владимиру Владимировичу Путину письмо писала. В эту затею даже мы, близкие родственники, не верили.
Улыбнувшись, Лидия Федоровна рассказала:
— Внук, сын моего погибшего первенца, уже давно жил в Калининграде вместе с семьей на съемной квартире. В письме написала о своем детстве и войне. Попросила Владимира Владимировича помочь не мне, а моему внуку. Послание положила в конверт и написала адрес: Москва. Кремль. Путину. Через несколько месяцев мне позвонил внук и сообщил радостную весть, что его вызывали к губернатору. Вскоре ему вручили ключи от квартиры. Буду до самой смерти благодарна российскому президенту.
Сегодня Лидию Федоровну радуют десять внуков и девять правнуков. Все они гордятся своей героической бабулей.
Юрий Кузьминых.
Фото автора.
