Это единственная в Англии клиника для детей, испытывающих трудности с гендерной самоидентификацией.
Центр развития гендерной идентичности (GIDS) работает в Лондоне с 1989 года, однако на этой неделе я стала первым журналистом, которому позволили попасть внутрь клиники и встретиться с ее пациентами и персоналом.
Снаружи центр выглядит совершенно непримечательно — обычное офисное здание.
Однако то, что происходит внутри, сложно переоценить с точки зрения счастья для каждого ребенка, который приходит сюда в поисках помощи и поддержки.
На входе — пастельно-желтые стены и два обаятельных улыбающихся администратора. В комнате ожидания — двое детей в школьной форме: один грызет яблоко, другой сосредоточенно смотрит в пустоту, видимо, глубоко погруженный в свои мысли.
Сотрудники клиники понимают, насколько страшно это должно быть для ребенка — сидеть и ждать встречи с психологами и психиатрами, которым ты должен поведать свои самые сокровенные чувства и переживания.
Чтобы помочь детям хоть немного успокоиться, стены здесь украшены изображениями разных веселых животных, и повсюду лежат мягкие игрушки.
Поднимаюсь на второй этаж, где меня знакомят с доктором Полли Кармайкл — главным врачом и одним из ведущих в стране клинических психологов, занимающихся работой с трансгендерными детьми.
«Реальный феномен»
«Важно, чтобы люди чувствовали, что им здесь рады, — говорит доктор Кармайкл. — Каждый ребенок или подросток, который приходит к нам за помощью — личность, и наша главная задача — как можно лучше узнать ее и создать такую терапевтическую атмосферу, в которой можно спокойно и комфортно обдумать все возможности и альтернативы».
Некоторые обвиняют сотрудников клиники в безответственности, утверждая, что не нужно говорить с детьми о трансгендерности и уж тем более прописывать им курсы гормональной терапии.
Полли Кармайкл отвергает эти обвинения: «Это реальный феномен — действительно есть молодые люди, которые испытывают огромный дискомфорт по поводу своей половой принадлежности, и мы просто начинаем с того, что это нужно принять и относиться к этому факту с уважением, а вовсе не делаем скоропалительных выводов по поводу того, каким будет окончательный результат или какой путь в итоге выберет ребенок».
Согласно статистике, в прошлом году блокирующие гормональные препараты были прописаны 32 детям в возрасте до 16 лет, годом ранее — еще 41 ребенку.
Гендер — это не ориентация
Коридоры в клинике длинные, по обе стороны — коричневые двери, ведущие в кабинеты или больничные помещения. В одной из комнат, куда меня заводят, на полу разбросаны игрушки для самых маленьких — яркие кубики и плюшевые животные.
В другой комнате, расположенной наискосок от лифта, сидит 16-летний Колин и его мама Джейн. Два года назад Колин из девочки стал мальчиком (хотя биологически все еще остается девушкой), и сейчас позиционирует себя как гея.
Мне разрешают поприсутствовать на его сессии с детским психиатром Викторией Холт.
Цель беседы — проверить, как Колин справляется с гендерным переходом и не испытывает ли он депрессии или озабоченности. В этом конкретном случае пока все проходило гладко, и Колин выглядит уверенным в себе, довольным и даже счастливым.
Он начинает объяснять, что гендерная идентичность и сексуальная ориентация — совсем не синонимы.
«Гендер — это то, что находится у вас между ушами, а не между ног, — говорит Колин. — Мне кажется, что гендерная идентичность — это что-то такое глубинное, внутреннее, не имеющее непосредственного отношения к телу. Например, когда у меня месячные, я воспринимаю это как просто какие-то телесные проявления — это не потому что я женщина, просто так происходит».
Он оттягивает футболку, чтобы показать свою грудь. Он носит специальную тугую повязку, прижимающую молочные железы и создающую визуальный эффект мужской груди.
«Она очень здорово помогает людям правильно воспринимать меня и мой пол, но иногда от нее очень сильно болит спина, а если носить ее слишком долго, то я знаю случаи, когда она просто ломала людям ребра, — рассказывает Колин. — Но мне проще терпеть боль и дискомфорт, чем выглядеть как женщина».
Гормонозамещение
Только в прошлом году в клинику было направлено 1400 детей и подростков в возрасте до 18 лет, в том числе впервые — трое трехлетних.
Доктор Кармайкл говорит, что, по ее наблюдениям, «гендерный переход» происходит все раньше.
«Молодые люди и девушки совершают полный социальный переход — то есть живут в соответствии со своим предпочитаемым полом как дома, так и вне его — на все более ранних стадиях», — говорит она.
По достижении 16-летия подросток может принять решение о гормонозаместительной терапии, чтобы внешне больше соответствовать полу, с которым он себя идентифицирует, а в 18 лет можно провести операцию по полной или частичной смене пола.
Таких процедур здесь не проводят. Пациентов отсылают в больницу лондонского Университетского колледжа, но ключевое решение по поводу того, в каком направлении им нужно двигаться, принимают в этом здании.
Чтобы встретиться с экспертами GIDS, детям и их семьям приходится ждать примерно 9 месяцев. Один из таких пациентов — Поппи, которой девять лет и которая родилась мальчиком.
«Когда я была маленькой, я ходила к колодцу в саду, бросала туда камушки и загадывала желание — чтобы я стала девочкой. И вот мое желание исполнилось, — рассказывает она. — Я не воспринимала себя мальчиком, в этом было что-то неправильное, некомфортное. Сейчас я необыкновенно счастлива»
Критики полагают, что модификация пола — это недопустимое вмешательство в природу.
Однако сотрудники клиники настаивают, что каждый случай индивидуален и что это СМИ создают иллюзию массовости таких случаев, в то время как на самом деле проблемы с гендерной самоидентификацией испытывает лишь очень малый процент людей.
Источник: bbc.com
