О первых итогах членства Киргизии в ЕАЭС и о том, при каких условиях в нынешней ситуации этот союз может оказаться успешным, в интервью «Росбалту» рассказал эксперт по Центральной Азии, главный редактор центральноазиатского информационного ресурса StanRadar.com Григорий Михайлов.
— С момента присоединения Киргизии к Евразийскому союзу прошло совсем немного времени. Можно ли уже делать какие-то выводы о том, как повлияет вступление в союз на киргизскую экономику? Как сегодня в стране оценивают членство в ЕАЭС?
— Первые итоги промежуточные, они мало что показывают. Но определенные выводы уже можно сделать. Пока они не сильно утешительные. Как и предупреждали некоторые эксперты, сначала пришли шоки, и на данный момент Киргизия ощущает больше минусов, чем плюсов. Обращаю ваше внимание, что проблема во многом заключается именно в восприятии. Вступление в ЕАЭСналожилось на усиливающийся экономический кризис. Для большей части населения не понятно, где влияние кризиса, а где — последствия от вступления в ЕАЭС. В сознании обывателя эти два явления склеились воедино, к тому же противники ЕАЭС ведут активную медийную деятельность. Сторонники же Евразийского союза, и особенно структуры, которые отвечают за его функционирование, напротив, всегда проводили достаточно слабую разъяснительную работу.
— А как тогда следует оценивать заявление заместителя министра экономики Киргизии Данияра Иманалиева о том, что вступление в ЕАЭС смягчило последствия влияния мирового кризиса на экономику страны?
— Во-первых, Иманалиев — чиновник, ничего удивительного, что он делает подобные заявления. Во-вторых, я сейчас говорил именно о восприятии населением факта вступления страны в ЕАЭС. Цифры и реальные причины тех или иных явлений доступны специалистам, а до населения они, как правило, не доходят. Доступно и убедительно показать «смягчение последствий» у властей Киргизии не получается.
Среди несомненных плюсов членства в ЕАЭС для Киргизии можно назвать то, что киргизским мигрантам, а таковых насчитывается более 500 тысяч, стало гораздо комфортнее работать в России. Последние экономические события привели к тому, что количество таджикских или узбекских мигрантов стало сокращаться, а численность киргизских растет, пусть и незначительно. Им проще держать экономический удар, а значит — и их родственникам на родине.
Вообще, чтобы понимать, что происходит, надо задаться вопросом, какова была бы экономическая ситуация в Киргизии, если бы она не вступила в ЕАЭС. Самое интересное, что приблизительно такая же. Основные причины, по которым Киргизии сейчас некомфортно, не зависят от ЕАЭС.
У киргизского бюджета несколько основных статей дохода: добыча и продажа золота, поступления от мигрантов, транзит китайских товаров в Казахстан и Россию, производство текстиля, малый и средний бизнес в сфере услуг, экспорт сельскохозяйственной продукции. Проблема в том, что все эти позиции, кроме золота и продуктов, сейчас упали.
Если бы не ЕАЭС, переводы от мигрантов тоже сократились бы примерно на треть, а возможно и сильнее. Транзит китайских товаров в Россию снизился не столько из-за ЕАЭС, сколько потому, что в России стала ниже покупательская способность, плюс к тому — уменьшение оборотов началось за год до вступления страны в союз. Относительно стабильным источником доходов для бюджета Киргизии остается лишь золотодобыча. Поскольку общий объем экспорта киргизских товаров упал, и приток валюты снижается, то золото, добытое на руднике Кумтор, становится стратегическим продуктом: на его долю приходится порядка 55% всей валютной выручки страны.
На самом деле, эффект от вступления Киргизии в ЕАЭС лишь начинает проявляться, в полной мере и минусы, и плюсы будут прочувствованы примерно через год-два, не ранее.
Но, без сомнения, положение в Киргизии сейчас довольно сложное. При этом местные чиновники не только упустили те шансы, которые давало вступление в ЕАЭС на первом этапе, но и не сгладили шоки.
— Какие, например?
— Допустим, цены на товары из России должны были снизиться. А они выросли, потому что посредники увеличили «накрутку» и получили дополнительную маржу. Некоторые предприниматели, которые, возможно, аффилированы с некоторыми госчиновниками, попросту воспользовались ситуацией. Антимонопольный комитет в данном случае не сработал. Подобных примеров можно привести много.
— А какие возможности еще не упущены?
— Некоторые из них можно реализовать в любой момент. Например, все-таки попытаться провести программу реиндустриализации.
— Членство в ЕАЭС, хотя бы в теории, дает больше шансов на реиндустриализацию киргизской экономики?
— Ответ на этот вопрос во многом зависит от двух моментов: состояния экономик России и Казахстана как двух наиболее вероятных инвесторов из состава стран ЕАЭС, а также адекватности и эффективности руководства самой Киргизии. Пока что у потенциальных доноров для масштабного поддержки развития нет лишних средств, а у Киргизии нет готовности эту помощь эффективно и прозрачно использовать. Инвестиционный климат в стране, увы, не слишком комфортен.
— На ваш взгляд, как отразится экономический кризис на дальнейшем развитии Евразийского союза?
— Многое будет зависеть от того, когда же все-таки наступит «дно» этого кризиса и насколько оно будет глубоким. Киргизия сильно зависит от России и Казахстана, поэтому делать резкие движения и выходить из ЕАЭС для нее бессмысленно. При этом Киргизия регулярно получает от России безвозмездную финансовую помощь. Подчеркну, речь идет не о кредитах, а именно о грантах. Если верить заявлениям посла РФ в Киргизии Андрея Крутько, Россия выделяет по $30 млн ежеквартально на поддержание киргизского бюджета. По местным меркам это достаточно серьезная сумма. То есть вряд ли Киргизия захочет ссориться с Россией и ЕАЭС.
Но, конечно, если кризис дойдет до того, что Россия не сможет «подкармливать» Киргизию и ее элиты, то они потянутся к другим, более богатым источникам. Власти республики уже ощущают, что российский источник частично «пересох», и сейчас активно ищут ресурсы у кого угодно. Политика многовекторности в Киргизии традиционна и будет применяться и дальше.
Так что основной вопрос в том, насколько глубоко мы упадем, как долго будем находиться на «дне», и в каком виде мы из глубин кризиса всплываем. Ведь любой кризис — это не только испытания, но и возможности. Главное, какими возможностями воспользуется Россия, и воспользуется ли вообще. Кризис работает как индикатор состояния нашей экономики, он показывает, где у нас «болит». Можно постараться переболеть, дождаться повышения цен на нефть и так ничего и не изменить, а можно начать оздоравливать экономику.
У ЕАЭС в нынешней ситуации есть будущее, но оно реально лишь при определенном наборе условий. Во-первых, во главу угла должны быть поставлена эффективность, а не отчетность по бумагам. Имитационная работа во многих сферах гробит практически все начинания. Это касается не только ЕАЭС, но и всей постсоветской бюрократии в целом. Во-вторых, необходима эффективная система контроля. Когда средства, направляемые на реализацию тех или иных проектов, разворовываются и не доходят до конечных потребителей, то любое самое замечательное начинание можно считать обреченным. И, в-третьих, возможно, сегодня не нужно браться за глобальные проекты, а лучше начинать с небольших, но конкретных шагов с заметной отдачей. Одним словом — меньше глобальных амбиций, больше реальных дел.
Источник: www.stanradar.com
