Мост связи, часть II.
Бекжан Шыгаев, Ак-Талинский район:
— Как, если поразмыслить над этим сегодня, можно было сохранить промышленные предприятия после распада СССР?
— Союз развалили не три президента во главе с Ельциным. Мы лишились СССР из-за того, что экономика оказалась на краю пропасти, страна была в глубоком кризисе. Да, раньше у нас работали промышленные предприятия. Но после распада союза было очевидно, что ситуация в промышленной отрасли Кыргызстана остается тяжелой, а ее будущее туманно. Наши предприятия были зависимы от оборудования и запчастей, которые завозились из других республик, к тому же заводы и фабрики были предназначены для оборонного комплекса. СССР развалился, экономические связи были разорваны, поэтому и предприятия перестали работать.
Для сохранения отдельных частей отрасли, которые приносят доход, мы, совместно с Всемирным банком внедрили программу ПЕСАК. К сожалению, программа не дала результатов. Поэтому в 1996-1997 гг. мы были вынуждены вести новую политику в этой отрасли. Решили поддержать и способствовать развитию той части промышленной отрасли, которой мы могли помочь.
В первую очередь мы искали способы развития легкой промышленности, поняли, что для этого нам следует вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО). Это позволило бы нам импортировать дешевые товары из Китая, Турции и других стран, что способствовало бы развитию легкой промышленности. Мы первыми среди стран СНГ, в 1998 году вступили в ВТО. По плану это членство должно было создать 100 тысяч рабочих мест в торговле и 400 тысяч рабочих мест в легкой промышленности за 10 лет. Наверное, никто сейчас не может отрицать, что такая политика была эффективной, а наши планы были выполнены.
На следующем этапе планировалось опереться на науку и инвестиции, построить предприятия по производству электроники и горнодобывающие предприятия. Конечно, этот план должны были выполнить уже следующие власти.
Уважаемый Бекжан, в вашем вопросе чувствуется некий политический оттенок. Потому что я слышал обвинения, вроде «Акаев не смог сохранить промышленные предприятия, оставшиеся после союза». Я озвучу один аргумент. При мне проработали такие вице-премьеры, министры, высококвалифицированные специалисты, как: Эсенгул Омуралиев, Алмамбет Матубраимов, Амангелди Муралиев, Андрей Иордан, Абдыжапар Тагаев, Орозмат Абдыкалыков, Арзымат Сулайманкулов. Никто из них мне не друг, и не родственник. Они достигли высокопоставленных должностей благодаря своим знаниям и опыту. Они вложили все свои умения и силы, чтобы сохранить отрасль. Лично я не имею претензий к их работе. В данное время все, кроме покойного А. Иордана живы и здоровы. Можете задать им вопрос. Возможно, они скажут: «Акаев не дал поработать, не поддержал, вел самостоятельную политику». Если будут такие доказательства и факты, то я готов признать вину.
Нургазы Суйунбаев, город Ош:
— Как вы оцениваете Мелиса Мырзакматова?
— Мырзакматов — сильный политик нового поколения, хозяйственник, созидатель. Слышал, читал, что при нем процветал город Ош. Если он не свернет с заданного курса, то в будущем может стать лидером страны.
Нурбек Бектемиров, город Бишкек:
— Уважаемый Аскар Акаев! Я вас очень уважаю. У меня к вам вопрос: могли ли мы сохранить животноводческое хозяйство времен союза? Почему вы расформировали все в частные хозяйства?
— После развала социалистической системы, в 90-х годах, готовые к рыночной экономике страны в течение года расформировали колхозы и совхозы, перешли к частному хозяйству. Речь идет о странах Восточной Европы (ГДР, Польша и т.д.), трех Прибалтийских республиках, Армении. В остальных постсоветских странах сельское хозяйство разваливалось с каждым днем, даже были введены карточки на продукты питания.
За год, в 1990 году в колхозах и совхозах Кыргызстана погибло 2 млн голов овец. Это очевидный факт. В конце того года я был избран на пост президента. В то время мы хотели остановить кризис, начать аграрную реформу, но столкнулись с серьезным препятствием — с консервативным общественным мнением и с устойчивой позицией руководителей колхозов и совхозов. Эти руководители основали аграрный совет при Министерстве сельского хозяйства, потребовали 16 млрд рублей дотации к 1992 году. А в то время доходная часть нашего бюджета составляла всего 2,1 млрд рублей. Да, в то время я очень был недоволен. Честно говоря, эти руководители указали, какую дотацию они получали во времена СССР. Хотя мы и опоздали, но в 1994 году провели аграрную реформу, стали пятой страной в СНГ, достигшей такого успеха. Спустя четыре года, в 1998 году показатель сельскохозяйственного ВВП достиг отметки 1990 года.
Что касается животноводства, то в 1990 году, когда разваливались колхозы и совхозы, на содержание одной овцы в году уходило 4000 рублей. А средняя рыночная стоимость овцы тогда составляла 1000 рублей. Независимый Кыргызстан не мог выдавать дотацию в том объеме, в котором выделял СССР. Поэтому пришлось отдать в частную собственность убыточные колхозы и совхозы, развивать новые фермерские хозяйства.
Еще один факт. Условное поголовье скота в Кыргызстане (овцы, коровы, лошади) в 1990 году составляло 2 млн 9 тысяч. А в прошлом 2014 году этот показатель достиг 2 млн 88 тысяч. Сейчас пастбища столкнулись с состоянием деградации так же, как в 1990 году. Отличие лишь в том, что в 1990 году для содержания 2 млн условных голов скота СССР выделял в качестве дотации миллиарды рублей. А нынешние кыргызские фермеры не получают от правительства ни копейки. В этом и заключается преимущество частной собственности, свободы, рыночного хозяйства.
Но пока нет оснований для того, чтобы говорить, что в животноводческом хозяйстве хорошая ситуация. В советское время в подавляющем большинстве были белые овцы, а их шерсть была готовым сырьем для промышленных предприятий других республик. После развала союза, когда некуда было продавать шерсть, фермеры перешли на разведение черных овец, которые дают больше мяса. В таких обстоятельствах, по совету видных специалистов и ученных в 1996-1998 гг. мы вместе с Всемирным банком ввели программу «Развитие овцеводства». Проект подготовили сами ученые, специалисты. Но результаты этого проекта оказались не самыми лучшими.
Напомним, что в то время совместный проект с Всемирным банком «Финансирование сельского хозяйства» дал хорошие результаты и работает до сих пор. Сейчас все больше фермерских хозяйств разводит белую овцу. Было бы правильно, если бы стремящееся в Таможенный союз правительство их поддержало. Я считаю, что нужно наладить работу в ветеринарии.
К. Шарипов, Кара-Кулжинский район:
— Уважаемый Аскар Акаевич, здравствуйте! Говорят, при вас было семейное правление. Говорят, к примеру, что страной управляла Майрам Дуйшеновна, а не вы. Об этом много говорили, но вы не подтвердили и не опровергли. Может, открыто скажете народу?
— Уважаемый Шарипов! Я считаю, что это одна часть многих мифов и клеветы, придуманных оппозицией. Семейное правление — это присутствие членов семьи на высокопоставленных государственных должностях, во всех ветвях власти, причастность к насилию. Моя семья, мои братья, родственники со стороны жены не были на больших государственных должностях. У них и не было возможности присутствовать на больших должностях. Обвинения в вашем вопросе — результат информационного террора.
К примеру, моя родная дочь на протяжении 10 лет работала в международных организациях. Только к концу моего президентского срока она попыталась послужить народу, став депутатом. Большинство знает, что следующая власть незаконно лишила ее мандата. Организаторы переворота политизировали деятельность моей супруги Майрам Дуйшеновны в сфере благотворительности, науки и культуры, заявив, что она управляла страной. В Индии есть поговорка: «Если хочешь оклеветать мужчину, критикуй ее жену». Моя жена никоим образом не опозорила ни меня, ни нашу страну. Как известно, в цивилизованных странах уважают первую леди, ими восхищаются. И в Кыргызстане таких людей немало. Хорошо знающие Майрам Дуйшеновну люди до сих пор ее ценят, звонят, навещают.
М. Нурманбетов, Ошская область:
— Аскар Акаевич, какое богатство вы оставили в Кыргызстане? Говорили, что Бакиевы завладели вашей собственностью. Что больше всего вас обидело?
— Уважаемый Нурманбетов! Как только был совершен государственный переворот (март 2005 года), указом исполняющего обязанности президента К. Бакиева была основана государственная комиссия под руководством вице-премьера Данияра Усенова и генпрокурора Азимбека Бекназарова. Этой комиссии поручили выявить состояние Акаева. Комиссия работала целый год, объездили все четыре стороны страны, даже побывала за границей. Бекназаров сделал официальное заявление: «Нам не удалось найти богатство Акаева». Но комиссия придерживалась другой цели. Только потом общественность узнала, что под предлогом изучения состояния Акаева, они намеревались провести инвентаризацию государственного имущества, различными способами присвоить его себе.
Меня, как ученого, богатство не интересовало. Я обратился к Бакиеву только по недостроенной библиотеке. Потому что это был памятник, посвященный будущему поколению. Я хотел, чтобы там был центр, где хранится история независимого государства, сведения о важных событиях, дорогие ценности. Были около 5 тысяч книг, которые я собирал всю жизнь, сотни исторических документов. Библиотеку не только не вернули, но и книги растащили, многие сожгли. Меня огорчает, что библиотека была уничтожена.
(продолжение следует)
