Нурия ШАГАПОВА. Фото автора.
В советское время государство уделяло огромное внимание фундаментальным наукам во всех сферах тяжелой и легкой промышленности, горнодобывающего производства, сельского хозяйства и других, но особое внимание уделялось космосу. В СССР создавались орбитальные станции, исследовательские корабли, готовые к полетам на другие планеты, не говоря уже о том, что впервые на орбиту был выведен ракетоноситель с человеком на борту и успехи в покорении космоса были очевидными.
В Институте машиноведения Национальной академии наук Кыргызской Республики в демонстрационном зале стоит макет лунной станции «Луна-24» масштабом 1:5. О том, какое отношение имеет станция к данному научно-исследовательскому институту, рассказал директор института, академик Мурат ДЖУМАТАЕВ.
— История Института машиноведения ведет свой отсчет с середины 60-х годов прошлого века, когда в республике стала активно развиваться горнодобывающая промышленность, и началось строительство дорог стратегического значения. При ведении работ нужны были специалисты горного дела, а таковых у нас в республике не было. Тогда по приглашению правительства Киргизии во Фрунзе приезжал известный ученый, заведующий отделом Института горного дела Сибирского отделения Академии наук СССР Олег Дмитриевич Алимов. Он занимался исследованиями в области теории удара и силовых импульсных систем с пневматическими связями, созданием самоходных буровых агрегатов с тяжелогружеными манипуляторами, средств механизации добычи ценных строительных материалов, принципиально новых конструкций безмуфтовых процессов для кузнечно-штамповочного производства и многим другим.
Олегу Дмитриевичу предложили возглавить Институт физики и механики горных пород Академии наук нашей республики. В первую очередь мне хочется сказать несколько слов об этом человеке, который внес значимый вклад в развитие кыргызской науки.
УЧЁНЫЙ ИЗ СИБИРИ
— С детства я мечтал стать инженером, работать на большом заводе, – рассказывает Мурат Садырбекович, – такое желание возникло неслучайно. Раньше перед началом любого фильма крутили киножурнал новостей: показывали крупные стройки, заводы и фабрики, и мне хотелось работать на таких заводах. Мечту стать инженером я забыл напрочь, когда впервые попал на практику в научно-исследовательский институт. Я понял, что отныне моя жизнь будет связана с наукой. Мне довелось работать под началом Олега Дмитриевича. Знаю его как требовательного и справедливого руководителя, а вот о его личной жизни узнал из его автобиографии только тогда, когда сам стал руководителем Института машиноведения.
Олег Дмитриевич родился в Томске в семье известного журналиста Дмитрия Константиновича Алимова – одного из создателей газеты «Советская Сибирь» и журнала «Сибирские огни». Его мама Софья Федоровна работала в книгоиздательстве. В 1937 году его отец Дмитрий Константинович был репрессирован. Детство О. Д. Алимова прошло в Томске. Там после окончания школы в 1941 года он поступил в политехнический институт, однако окончить учебу не успел – началась Великая Отечественная война. Студент первого курса Олег Алимов был призван в ряды Красной Армии и прошел всю войну от первого до последнего дня. Война для него закончилась в мае 1945 года.
После демобилизации Олег Дмитриевич вернулся в Томск и продолжил учебу в институте на механическом факультете по специальности «двигатели внутреннего сгорания». Трудовая деятельность Олега Дмитриевича начинается в родном институте, где молодого специалиста оставляют на преподавательской работе на кафедрах теоретической механики, прикладной механики, горных машин и рудничного транспорта. Не учась в аспирантуре, Олег Дмитриевич защитил кандидатскую диссертацию на тему «Исследования механизма разрушения горных пород при ударно-вращательном бурении и исходных размеров бурильных молотков», а в 1959 году он защитил докторскую диссертацию и был утвержден в звании профессора.
НА СВОЙ СТРАХ И РИСК
— Будучи студентом 4-го курса я уже подрабатывал старшим лаборантом в НИИ и, конечно же, виделся с Олегом Дмитриевичем ежедневно, – продолжил Мурат Садырбекович. – Я думал, что он не обращает внимания на молодежь, но, как оказалось, это было не так. Не нам, а заведующему лабораторией он мог сказать, как проходят лабораторные испытания, как работает тот или иной сотрудник, а ведь, проходя мимо,он бросал на нас всего лишь мимолетный взгляд. Олег Дмитриевич был очень требовательным, но добрым и справедливым руководителем. Им были разработаны теория и принципы построения гидравлических, пневматических и электрических механизмов как элементов силовых импульсных систем, на основании которых создавались новые машины для горного дела и других областей применения. Существенный вклад Олег Дмитриевич внес в разработку нового для отечественной практики горного машиностроения и геологии научного направления, связанного с созданием буровых автоматов и роботов для использования в космических широтах. Мне было с кого брать пример. История создания бурового агрегата для лунной станции разворачивалась при мне, и я жалею, что, будучи студентом не принимал в ней участия.
«ЛУНА-24»
— Всплеск активной деятельности, связанный с космической тематикой, с особой силой вспыхнул в 70-е годы. Руководство страны поставило перед НИИ страны задачу в кратчайший срок создать лунную станцию, которая могла бы взять грунт с поверхности Луны. Сроки были сжатые, а ответственность – огромная. Я не могу сказать, сколько научно-исследовательских институтов отказались выполнять эту работу. Знаю только, что Олег Дмитриевич на свой страх и риск решился выполнить задание правительства. Обсудил этот вопрос с коллективом, и кыргызскими учеными единогласно было принято решение создать такой автомат в нашем институте. В расчет были взяты разные обстоятельства, включая и то, что у нас был достаточный опыт горнорудных работ, где использовались буровые установки. Надо сказать, к программе освоения Луны были привлечены научные центры со всего СССР, комплектующие системы лунной станции собирались и изготавливались в разных частях огромной страны.
Наши конструкторы должны были изобрести за короткие сроки оборудование – буровой агрегат для извлечения образцов грунта Луны. Руководителем группы стал Олег Дмитриевич Алимов. Вместе с ним в разработке бурового агрегата принимали участие многие наши ученые. Они работали сутками. Перед «Луной-24» были «Луна- 16», «Луна-22» и «Луна-23». Сегодня неудачи не в счет, зато про «Луну-24» узнал весь мир! 9 августа 1976 года в 18 часов 4 минуты 12 секунд с космодрома «Байконур» с помощью четырехступенчатой ракеты-носителя «Протон-К» была запущена межпланетная космическая станция «Луна-24». 18 августа она совершила мягкую посадку в точно заданном районе Луны – Море кризисов. Об этом знал весь мир, но ни слова не было сказано, что космический бур, с помощью которого были взяты образцы грунта с глубины более двух метров с поверхности Луны, доставленные на Землю межпланетной космической станцией «Луна- 24», был сконструирован кыргызскими учеными под руководством заслуженного деятеля науки Кыргызской Республики, доктора технических наук, профессора, академика Национальной академии наук КР Олега Дмитриевича Алимова.
В те годы лунную поверхность изучали и американцы. Между двумя державами – СССР и США – шла космическая конкуренция. Позже американским ученым были даны образцы грунта, который добыла наша кыргызская машина. Долгое время приборы, изготовленные в нашем институте, использовались в программах освоения планет Венера и Галлея. И после распада Союза наш институт продолжает заниматься новыми разработками, но уже совсем не космическими.
— Мурат Садырбекович, в каком направлении сегодня работает Институт машиноведения?
— Мы разрабатываем научные основы механики и машин переменной структуры с силовыми импульсными системами и создаем на их базе механизмы и машины различного технологического назначения, а также силовые импульсные системы и машины ударного действия, агрегаты для горного дела и строительства.
— Насколько Ваши разработки востребованы в отечественном производстве?
— В том-то и дело, что нигде. Единственный буровой механизм используется на строительстве ГЭС «Камбар-Ата-2». В настоящее время мы выживаем, как можем. У нас есть производственный полигон, на котором мы иногда выполняем индивидуальные заказы. Например, сделали станок по производству кирпича. Да, есть китайские станки, но они работают на определенном виде сырья, а на нашем станке можно делать кирпичи даже из простой глины. Он небольшой, удобный в перемещении, и при желании хозяин сам может добавить в глину цемент или другой ингридиент. В единичном экземпляре мы сделали агрегат, который определяет структуру грунта. Поднять его могут два-три человека. Он малогабаритный, легко устанавливается. Его можно использовать в МЧС, например, для определения оползней. В начале года к нам обратился предприниматель из Таласа. Он занимается выращиванием фасоли, но фасолеуборочных машин пока не существует. Во всяком случае, я о них не слышал. Мы уже собрали навесной механизм, который прицепляется к трактору. Первое испытание прошло, остались лишь небольшие доработки, над которыми мы работаем. К уборке урожая фасолеуборочная машина будет готова. Это заслуга кыргызских ученых. Получилось как с лунной станцией:взялись сделать и сделали! Я не могу понять, почему наши производственники покупают дорогостоящие машины за рубежом – в Китае, России или везут их из Европы? Наши механизмы намного дешевле, прочнее, просты в эксплуатации, да и заменить износившийся механизм можно всегда. Я устал обивать пороги чиновников. Давил и давлю на патриотизм, что, мол, надо поддерживать отечественную науку, использовать агрегаты и машины, разработанные на нашем производственном полигоне. Но бесполезно…
– Пробовали работать с коллегами из ближнего или дальнего зарубежья?
– До развала Союза патентов не было, были авторские свидетельства. Поэтому наши буровые агрегаты «разлетались » по всей стране. Я бываю в Казахстане и России и вижу, что, слегка изменив конструкцию корпуса, они используют наши буры и молоты. А ведь мы разрабатывали чертежи, испытывали их на прочность, проводили опыты и так далее… И все напрасно? Сегодня, на мой взгляд, власть предержащим вообще не нужна наука, да и никому, кроме нас, ученых, она, к сожалению, не нужна.
