Выражение «тараканы в голове» стало довольно популярным. Особенно они заметны в женских головах. Если у нее в глазах появились искорки, значит, тараканы в голове что-то празднуют. Свои «скелеты в шкафу» – значит, в семье или у человека есть какая-то тайна. А вот «бзик» – это совсем другое дело. Вы удивитесь, но есть люди, которые дают имена неодушевленным предметам. Но лучше я расскажу вам все по порядку.
Забегает на днях ко мне моя закадычная подруга Лира и говорит:
– Собирайся, мы идем в гости.
– К кому? Я их знаю?
– Только хозяйку. Это сюрприз для тебя. И еще, у нее муж – коллекционер.
При этом слове у меня в голове забегали тараканы. Упустить возможность эксклюзива я просто не могла. В первую очередь схватилась за фотоаппарат. Лира, наблюдая за моими действиями, только ухмылялась.
«Бзики» мужа
Дверь нам открыла женщина, похожая на Дюймовочку, только увеличенную в 100, а может и больше раз – тонкая, звонкая и прозрачная, с большими голубыми глазами и длинными ресницами. Знакомить меня не было нужды. Это была моя одноклассница Варя – самая красивая девочка в школе. Ее обожали все за кротость характера, доброту, готовность бескорыстно помочь ближнему, и даже самые отчаянные хулиганы боялись при ней произнести грубое слово. Годы не изменили Варю: она была вся такая же хрупкая и нежная. После восторгов: «А помнишь..?», «А знаешь..?», и все такое она пригласила нас к столу.
– А муж твой где?
– Сейчас будет, он пошел вместе с Федором Петровичем к Ивану Иванычу отнести Зинаиду.
Что подумали вы? Что муж со своим приятелем пошел провожать знакомую, у которой болели ноги? Ничего особенного в этом нет. Какие они с другом молодцы!
Но совсем не разделяла нашего восторга Варя. Она вздохнула.
– Мой муж болен на всю голову, об этом уже свидетельствует тот факт, что он женат на мне.
Мы с Лирой переглянулись.
– У тебя что, занижена самооценка?
– Нет. Просто я не приспособлена к семейной жизни: ничего не умею делать по хозяйству, ни толком приготовить, ни постирать…
– Наготовила же, – уставились мы на стол, ломившийся от изысков.
– Петя, мой муж, в кафе все заказал. Он всегда так делает, когда мы гостей приглашаем. У меня на семью времени нет, я все время провожу в театре. А вас хочу предупредить, чтобы не удивлялись, мой муж немного не в себе.
– Что значит «не в себе»? Почему живешь с ним?
– У него свои «бзики», которые со временем начинают распространяться воздушно-капельным путем на родных, друзей и знакомых. Но, я люблю его. «Бзиком» моего мужа является манера давать человеческие имена неодушевленным предметам. Не всем, конечно, а только наиболее «достойным». И он не просто их «крестит» – он с ними еще и разговаривает. Например, у него есть любимая кружка. На ней нарисован попугай, которого зовут Конфуций. Я как-то поинтересовалась: а почему Конфуций? Муж посмотрел на меня удивленно и спросил:
– Ну а как еще?
Я подумала и поняла: действительно, больше никак.
По утрам муж, наливая в Конфуция кофе, говорит:
– Ну, брат Конфуций, по кофейку?
Вечерами они с Конфуцием пьют чай, и муж мой жалуется ему на меня:
– Видишь, Конфуций, с кем приходится коротать век? Цени, брат, одиночество, не заводи попугаиху.
Нашего сына зовут Федор Петрович. «Иван Иваныч» – гараж. Сегодня надо было поправить вешалку в прихожке, понадобилась дрель – «Зинаида». Сначала он назвал ее «Снежаной», но потом передумал, теперь она «Зинаида». Я даже знаю, что он скажет ей, кладя на место: «сладких снов тебе, Зина». Шкаф для одежды у нас «Семен Семеныч». Да, вот так уважительно, по имени-отчеству. Когда мы переехали в эту квартиру, то первым делом купили шкаф. Помог его собрать сосед, которого зовут Семеном Семеновичем. А муж теперь так называет шкаф. Наверное, в честь соседа, иначе ничем не объяснишь. Вообще-то, всю остальную мебель в нашем доме, а так же в доме моей мамы, в доме его родителей, в домах многих наших друзей муж собирает мебель сам. Он у меня мастер на все руки. Стыдно было бы не уметь, ведь он владелец небольшой фирмы по индивидуальному изготовлению мебели. Пальто у него – «Серафима», костюм – «Кирюха», галстук – «Виталий Борисович». Что и говорить, если на журнальном столике «Степан», стоит его комп «Гном».
У этого журнального столика своя история. Купили мы его в разобранном виде. В магазине предложили помощь, но муж у меня гордый, отказался, а дома выяснилось, что инструкция по сборке написана на английском и китайском языках. Муж сперва потребовал у меня прочитать китайский вариант, потом минут десять возмущался, что женился на какой-то безграмотной лохушке, которая даже китайского не знает, а после этого милостиво разрешил читать по-английски. Лохушка-жена по-английски, в общем… кхммм… Ну, еще как-то. В инструкции было написано: «step one». Ну, при моем произношении… В общем, так журнальный столик стал «Степаном». Собирал он «Степана» на удивление долго. Наконец, возмущенно бросил:
– Накололи нас в магазине, тут деталей не хватает.
– Как не хватает? Мы же взяли нераспечатанную упаковку.
– Раз мужик сказал, что не хватает, значит, не хватает.
Я, конечно, расстроилась. Позвонила подружке, которая порекомендовала мне купить этот треклятый столик у ее знакомого. Та пообещала продавцу бошку открутить. Короче, такое завертелось, что вспоминать неприятно. Убирая упаковку, я случайно увидела недостающиеся детали, которые преспокойно лежали на дне коробки. Я мягко намекнула Петру Ивановичу о них. Муж долго ворчал, пыхтел, но собрал его, хотя имени менять не стал. Когда я ищу зажигалку или какой-нибудь журнальчик, муж говорит: «Спроси у своего «Степана».
А слышали бы вы, как он разговаривает с микроволновкой «Галей», запихивая в нее еду с тарелкой: «Согрей, Галя… Сделай это для меня, крошка…» Возможно, у него было много женщин, вот он, чтобы не забыть их, дает имена домашним предметам, потому что даже электроплитка на даче у нас «Надюша». Все эти имена меня бесят, а вопросы застревают в горле от его отголосков романтического прошлого. Не знаю, как с этим бороться. Первые годы замужества я его разводом пугала. А толку? Люблю я его такого «бзиковатого», и он меня. Если бы не он, я даже не представляю, как бы я жила. По сути, Федора Петровича он воспитывает. Как-то раз посоветовала ему к психологу сходить, так он только посмеивается. Иногда мне кажется, что он называет вещи, чтобы меня подразнить. Вот и терплю его «бабс».
«Раиса, покарауль!»
– А вот и мы! – Внеся легкий запах бензина, в комнату вошли Федор Петрович и Петр Иванович. – Здравствуйте, здравствуйте! Наслышан, наслышан, – повторяя слова, как попугай, муж Вари пожимал руки мне и Лире. Глянув на стол, он облизнулся:
– Салатик «Софья», мясной рулет «Ромео», все, как и должно быть. Федор Петрович, неси своего «Яшку», тебе на нем будет удобнее сидеть, – обратился отец к сыну. Мальчишка побежал в свою комнату за стулом, а мы, оказывается, уже сидели на «Марфе», «Кузе» и «Алфее». Так как мы с Лирой были предупреждены о «бзике», то уже ничему не удивлялись. Общительный и остроумный Петр Иванович весь вечер смешил нас, рассказывал смешные анекдоты и интересные истории из своей жизни и жизни своих друзей. Жизнь у бывшего военного, теперь переквалифицированного в мебельщика, действительно была интересной. Он много ездил, много видел, много встречался с разными людьми, в том числе и со знаменитостями. Хотя женщины в его россказнях мало упоминались, но их в его жизни, наверное, было немало, а не упоминал он их потому, что щадил чувства своей жены, чтобы меньше нервничала. Потом муж попросил Варю спеть, а сам аккомпанировал ей.
Еще со школы Варя мечтала стать артисткой. Мечта ее исполнилась, только стала она не эстрадной певицей, а оперной. У нее такое сопрано, что мы, слушая ее, удивлялись. Откуда у такой столь нежной и хрупкой женщины сильный и красивый голос?
После ужина Федора Петровича отправили делать уроки. Через минуту мальчишка крикнул:
– Мама, мой слоник «Сонечку» испачкал!
– Возьми «Лизку» и замажь.
– А чем я писать буду? Слоник все время пачкает.
– Господи, Федор Петрович, возьми у «Степана» моего «Матвея». Только потом положи его на место. Мне он самой нужен…
Мы с Лирой засмеялись. Ну и семейка! Весело тут всем.
Варя вздохнула:
— Я же говорю, что «бзик» заразный. У сына тетради «Сонечки», карандаши – «Манечки», пластилин – «Бегемот», замазка – «Лизка» и ручки по именам. Я сама стала давать имена вещам, но исключительно мужские. Свою авторучку «Матвеем» назвала. Это дело принципа. Может быть, дойдет до моего мужа когда-нибудь, что его «Раисы», «Маши», «Гали» меня достали. Вы бы послушали его, когда он на даче яичницу жарит и разговаривает со своей «Надюшей». Если его не видеть, то можно подумать, что в доме сексуальный маньяк живет.
«Ну, «Надюша», давай, доведи яйца до готовности, ну еще чуть-чуть, пожалуйста, только не перегорай…» Что-то типа этого, ужас просто! Я ему в этот момент сковородку вместе с яичницей готова на голову надеть. Да ладно об этом.
– Лира, помнишь, мы с тобой задумали общее дело, давай обсудим детали?
Они склонились над проектом, а мы с Петром Ивановичем вышли на балкон покурить, чтобы не мешать им. Только Петр Иванович прикурил сигарету, как его позвала Варя.
– Петр Иванович, иди сюда, срочно нужна твоя консультация. Он осторожно положил сигарету в пепельницу и я стала свидетелем такого монолога:
– «Раиса», я кладу недокуренную сигарету, надеюсь, что она не причинит тебе неудобств? Хотя ты, дорогая, все терпишь, даже когда я тушу ее об тебя. Сейчас у тебя ответственное поручение, покарауль сигарету, я быстро.
Когда он ушел, я покрутила пальцем у виска. Бедная Варя, она действительно живет с чокнутым. Но, черт возьми, таким обаятельным и привлекательным, но чокнутым.
В целом, если не считать «бзики», вечер у одноклассницы прошел замечательно. Я давно уже так не смеялась, а Лира так вообще закатывалась от хохота. Провожая нас до двери, Петр Иванович галантно приложился к моей руке:
– До свидания, госпожа Радзиня. Надеюсь, теперь будем видеться чаще.
Лиру он назвал Смешаной. Это и понятно, она весь вечер ухохатывалась, а меня за что разиней назвал? Потому как «Радзиню» я иначе как «разиня» не восприняла.
Настроение у меня испортилось. Вроде бы ничего не роняла, не теряла и здрасьте, получай кличку разиня. Это заметили все и в первую очередь Петр Иванович. Нутром угадав, о чем я подумала, он решил пояснить:
– Эльза Радзиня – заслуженная артистка Латвийской ССР, Народная артистка СССР. Вы чем-то на нее похожи, вот на ум и пришло такое сравнение. Извините, я не хотел Вас обидеть, – сказал он.
– Ну, что Вы, я совсем не обиделась. Я даже польщена. Просто мне очень печально, что ее нет с нами, – ответила я, хотя секунду назад понятия не имела, кто такая Радзиня.
– Да, она умерла еще в 1976 году. А какой великой актрисой была…
Сравнение с давно покойной актрисой тоже не фонтанный вариант, но все же лучше, чем быть разиней. Дома я убедилась в Вариной правоте, что «бзик» – это инфекция и передается она воздушно-капельным путем. Свой безымянный телевизор Philips я назвала Филькой.
Нурия ШАГАПОВА.
Фото www.
