Коллегия Верховного суда Кыргызской Республики в этот раз собралась по жалобе человека, уже осуждённого и отбывающего срок за убийство с особой жестокостью. Уроженец Чуйской области, житель Канта Иван Башлыков, ещё в 2018 году отправился в исправительную колонию усиленного режима на 12 лет.
Таков был приговор Ысык-Атинского районного суда, поддержанный и утверждённый Чуйским областным судом.
Во время двух предыдущих судебных процессов подсудимый стабильно брал на себя вину и каялся. А потом, уже признанный виновным и получивший заслуженное наказание, вдруг «вспомнил», что к убийству не причастен. В день, когда всё случилось, он якобы был на работе, а в доме, в котором это всё произошло, якобы не был давным-давно, хоть и являлся тогда по документам его хозяином…
Бомж или не бомж?
Опознать тело – вернее, то, что от него осталось – поначалу казалось оперативникам задачей неразрешимой. Как установить личность, если труп снаружи и изнутри практически разрушен огнём, а с заявлениями о пропаже кого-нибудь, кто мог бы хоть отдалённо подходить под описание «женщина 35-40 лет», ничьи родственники в последнее время не обращались?
Просто неизвестная женщина. Неопределённого возраста, непонятной национальности и непонятного рода занятий. Больше всего сотрудников милиции страшила мысль, что жертва пламени может оказаться дамой без определённого места жительства. Проще говоря – бомжом женского пола. Тогда выяснить её анкетные данные и найти убийцу будет вообще проблематично.
Часто правоохранители как будто оправдываются: нам, дескать, нет разницы, кого убили – миллионера или выходца из трущоб, трезвенника или алкоголика, хорошего человека или не очень. Наша задача – убийство раскрыть, найти и наказать виновного.
Странные оправдания. Это и так понятно: убит человек, убийца должен за это ответить, кем бы он ни был и кем бы ни была его жертва. Другое дело, что некоторые граждане, считающие себя вполне добропорядочными, относятся к людям улицы с нескрываемым пренебрежением…
А погибшая, кстати, была хорошей женщиной.
И ещё оказалось, что милиционеры были не так уж далеки от истины. Сгоревшая женщина действительно периодически бомжевала. Страдала психическим расстройством, которое часто гнало её из дома и семьи на улицу – бродяжничать.
Звали женщину, допустим, Алия. Было ей 39 лет. Жила она в Канте. И незадолго до того, как её обгоревшие останки обнаружили в недостроенном доме, женщина в очередной раз ушла из дома.
Здесь, в этих руинах, по выводам экспертов, её сначала задушили, сломав подъязычную кость, а потом уже подожгли тело.
Обнаружили останки на пепелище люди, присмотревшие этот недостроенный дом для себя и уже практически договорившиеся с хозяевами о покупке-продаже.
А за день до этого компания мужчин (видимо, возомнивших себя «санитарами города») гоняла окрестных бомжей. Ломала и раскидывала их нехитрое имущество, избивала бродяг, заставляя покинуть насиженное место. Среди тех «санитаров», по словам опрошенных милиционерами лиц без определённого места жительства, был незнакомец европейской внешности лет тридцати пяти, то есть лет на пять старше погибшей страшной смертью Алии.
А среди тех, кого прогнали, был мужчина, друживший с Алией. Именно с ним она проводила время, когда сбегала из дома. Именно этот бездомный и стал в уголовном деле одним из главных свидетелей.
Почему мужики прогнали бомжей? Потому что те облюбовали тот самый недостроенный дом. Какое, казалось бы, дело посторонним людям до чужого полуразрушенного жилища? Оказалось, били бомжей не совсем посторонние. По крайней мере один – европеец. Вместе со сводным братом он как раз и владеет этим домом, хотя недавно выставил его на продажу.
Европеец, хозяин дома Иван Башлыков рассказал оперативникам, что ни он, ни его брат не были около дома уже как минимум год. Обманул. Зачем, если ему нечего скрывать?
По описанию бомжей, именно Иван с товарищами гонял их накануне убийства.
У оперов появились первая зацепка и первый подозреваемый.
А вскоре «ожил» сотовый телефон Алии. Который, по свидетельству родственников, она всегда носила в кармане и которого не нашли при ней после убийства. Телефон всплыл за Кантом, в Ивановке. И его новый владелец объяснил, что купил аппарат у знакомого по имени Иван.
Круг замкнулся.
«Признаю и раскаиваюсь»
Иван не судим. Не женат. Временно безработный. Будучи задержанным по подозрению в жестоком убийстве, долго не отпирался. Поведал, что убил Алию случайно. Зато поджёг, как и предполагалось, не случайно, а с целью замести следы. Преступление было исключительно бытовое.
В тот вечер Башлыков прогуливался в районе недостроенного дома, который они с братом вот-вот должны были продать уже объявившимся покупателям. Был слегка навеселе. Встретил женщину, которую всерьёз не воспринял, посчитав за закоренелую бомжиху. Заинтересовала Алия Ивана только в качестве более-менее подходящей компании для застолья.
«Банкет» устроили в этом же пустующем здании. Выпили, закусили. Поговорили. Разговор внезапно пошёл не по тому руслу. Что именно такое обидное сказала Алия Ивану, он не помнит. Помнит только, что озверел и ударил её кулаком в лицо. Женщина закричала и упала на землю. Он схватил её за горло и стал душить. Для верности обмотал шею несчастной Алии ремешком от её же сумочки и с силой рванул концы ремешка в разные стороны…
Тело перетащил в баню. Собрал валявшийся вокруг мусор. Подобрал с пола выпавшую из кармана женщины «сот-ку» и переложил её в свой карман. А потом поджёг тело Алии, присыпанное ветками, клочками бумаги и прочим мусором.
Приговор
Решением Ысык-Атинского районного суда Чуйской области Башлыков Иван Викторович 1984 года рождения признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом 6 части 2 статьи 97 УК Кыргызской Республики («Убийство с особой жестокостью») и приговорён к лишению свободы на срок 12 лет с конфискацией имущества. В пользу представителя потерпевшей с Башлыкова взыскано 75 970 сомов плюс 100 тысяч сомов в счёт возмещения морального вреда.
Определением судебной коллегии по уголовным делам и делам об административных правонарушениях Чуйского областного суда этот приговор оставлен в силе, а кассационная жалоба осуждённого – без удовлетворения.
А нынешней осенью Башлыков пожаловался в Верховный суд. В жалобе написал, что в момент, когда произошло убийство, он находился на работе, и это якобы могут подтвердить свидетели – коллеги. Следовательно, у осуждённого, по его словам – стопроцентное алиби.
Оперативники, как следует из заявления И. Башлыкова, забрали его без объяснения причин и стали избивать, заставляя взять на себя вину в особо тяжком преступлении. Ему якобы пришлось признаться в том, чего не делал.
Коллегия Верховного суда пришла к выводу, что приговоры первой и второй инстанций основаны на неопровержимых доказательствах. И строятся они не только на признательных показаниях осуждённого (хотя никто и ничто не мешало Ивану Башлыкову отказаться от показаний, данных на следствии, хоть в Ысык-Атинском районном, хоть в Чуйском областном суде).
Вина Башлыкова И.В. в совершении убийства подтверждается показаниями свидетелей (в том числе и бомжей, хорошо знакомых с покойной Алией), протоколом осмотра места происшествия и фототаблицы к нему, протоколом воспроизведения обстановки и обстоятельств преступления, протоколом осмотра вещественных доказательств, протоколом проверки показаний на месте подозреваемого Башлыкова И.В., заключениями судебно-медицинских экс-пертиз и другими собранными материалами уголовного дела. При назначении Башлыкову наказания судами первой и второй инстанций были учтены все смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства.
Доводы осужденного о том, что к нему якобы применялось физическое давление со стороны сотрудников милиции, судебная коллегия сочла необоснованными.
Приговор Ысык-Атинского районного суда (12 лет исправительной колонии усиленного режима) оставлен в силе.
Ольга НОВГОРОДЦЕВА.
