Душа поэта в каждой строчке
Дмитрий Сагайдак родился в 1989 году в Бишкеке (Фрунзе). Окончил школу-гимназию №26 с углубленным изучением французского языка. В 2012 году окончил Бишкекскую финансово-экономическую академию по специальности «бухгалтерский учет, анализ и аудит».
Работал в аудиторской компании, а также в сфере копирайтинга.
Пишет стихи на русском, английском и французском языках, а также переводит песни и стихи иностранных авторов на русский язык. Участник творческих объединений молодых литераторов «Ковчег» и «ЛитКом». Координировал проведение литературного конкурса «Мне близко», а также издание одноименного альманаха, публикующего работы победителей конкурса.
Лауреат литературного конкурса «Золотая табуретка-2012» в номинации «За лучшее философское отражение мира в поэзии».
Увлекается литературой, фотографией, рок-музыкой и спортом.
Сегодня мы впервые предлагаем читателям ознакомиться с творчеством Дмитрия САГАЙДАКА.
Блики
Ты и я – лишь символы, лишь блики,
Отблески двух стекол на стене.
Наши лица – не святые лики,
Мы грустим улыбками теней.
Разлетимся брызгами со звоном,
В лоскуты порвемся – что нам боль?
Не ищи намеренно резоны
И меня напрасно не неволь.
Солнце гаснет, чую, мы растаем,
Спрячемся в кармане у луны,
Чтобы не резвиться у проталин,
Светом опьяненные лгуны.
Кто блестит своею красотою,
Кто осветит чей-то долгий путь…
Мы же видим только лишь пустое,
И в ответ всем бедам: «Ну и пусть».
Кто заметит наши отраженья
И кому бесплотные нужны?
Где-то между гордостью и ленью
Светимся и лезем на рожны.
***
Заберите на память чуть-чуть нервных клеток,
Я стерплю, я ведь крепок.
Люд вокруг балаганит, ему что-то надо,
Он свиреп, как торнадо,
Все сметет, застрекочет язык кастаньетой,
Ведь костей-то в нем нету.
Жаль, осунулись грезы мои, истощали:
Посидеть, помолчать и не дергать клещами
Слово за слово –
Вот и все грандиозные планы,
Переводится в граммы
Терпение.
Очень много способов быть не собой
И шахтером в забой
В повседневку нырять,
И плевать, что ничему не рад.
Жалоб никто принимать не станет.
Ну да, на душе кровоточит местами,
А внешне – молод, совсем не глуп,
Только взгляд уходит куда-то вглубь,
И теряется нить разговора
Про цены и звезд, про политика-вора,
А где-то на карте, на стыке двух линий,
Не в Токио и, очевидно, не в Риме
Есть тихое счастье, которое так задержалось.
День (Неотчетливый пейзаж)
День неосознанной тенью,
Музыки рев к горизонтам.
Мы так желаем быть с теми,
С кем рядом быть не везет нам.
Грустно, но как справедливо!
Каждому вольная участь.
До-ре-ми-сольным отливом
Рвется весною певучесть.
Доброй улыбкою встречен,
В солнечных листьях потерян…
Так обнимают за плечи
И выставляют за двери.
Лицами, каплями красок
Выплеснут уличный гомон.
То ли бегом, то ли – брассом…
Жаждешь быть с кем-то знакомым.
С кем-то язвительно-добрым,
С кем-то пугающе-славным.
Жалится взгляд будто кобра,
Как нелегко быть на равных!
Голос взорвется картечью,
Предощущением тошным.
Не опоздать бы на встречу
С недопотерянным прошлым…
В заэкранье
Ломкие, хрупкие строки,
Искрошенный мел.
Слово бывает жестоким
И мутным, как хмель.
Как угадать, что скрывает
Пустая строка?
Снова уводит кривая
От друга к врагам.
Как бы проникнуть украдкой,
За слово взглянуть?
Лишь бесконечные прятки
В экранном плену.
Игры влюбленных подростков
Опять в поддавки.
Спрятались в городе плоском
По зову тоски.
Оба несхожестью схожи,
Ранимы, смешны.
Вроде бы злиться негоже,
Но раз уж пришли.
Лейтесь, эмоции, лейтесь,
Стреляйте в упор!
Время играет на флейте,
Во взглядах укор.
Тешит надежда на чудо,
Но лучше – забыть.
И не вторгаться в жизнь чью-то,
И жить без обид.
Сухой камыш
Сухой камыш мне шепотом поведал,
Что там, за городами облаков,
Нектар струится и врачует беды,
Он слаще ровных песенных слогов.
И, шелестя, как маятник качаясь,
На топкой почве, в низменности дней,
Камыш грустил, с ним многое случалось,
Он был мне солнца летнего родней.
Скрипел песок, и птицы по-английски,
Картавя грустно, речь свою вели.
На черных ветках меловым огрызком
Блик солнца себе точку отбелил.
Заброшенным, не выспавшимся краем
От жажды истощенных берегов
Меня встречал, верхушками играя,
Камыш, свидетель тысяч Иегов.
Он неприветлив был, он заикался
И говорил порою невпопад,
А я глядел, как с неба свет спускался
И призывал с собою в солнца град.
Туман
Туман мне зренье слепотой пронзил,
Нагие ветви – лапки пауков.
Попробуй что-то у него спроси,
Нарвешься на ответ, как на укол.
Завороженно оглянусь кругом –
Разлита над землею акварель,
Равнина дремлет в облаке глухом,
Не пробудит ветра свои Борей.
А человек зажег так много лун,
Так много света у себя собрал,
Как будто дня великого канун,
И скоро в небе зазвучит хорал.
Но все молчит и, правду затаив,
Туман, усталых путников пророк,
Надолго правду с полусветом слив
Мне нашептал, что путь еще далек…
С творчеством Нурии Шагаповой многие читатели уже знакомы. Она пишет не только лирические и детские стихи, но и рассказы, легенды, сказки. Однажды один знакомый рассказал ей историю про табунщика. Рассказ произвел на автора огромное впечатление, что она решилась написать поэму, которую мы предлагаем вашему вниманию.
Смертельная схватка
Весна ступала нежными шагами,
Следами распуская первоцвет.
И облака, играючи с ветрами,
Мешали синь небес и солнца свет.
Снег таял. Звонкими ручьями
Вода текла со склонов гор.
И стая птиц, взмахнув крылами,
Вела с ручьями разговор.
С рассвета был Максат в дороге,
Путь к дому труден и далек…
– Пора перекусить немного,
И конь мой отдохнуть бы мог.
Максат табунщик, жил в горах
А сын его живет в долине.
Родился внук, он был в гостях
Всю зиму близких он не видел.
Родился внук, теперь он дед.
Седин на голове не счесть.
И встал Максат, раскинул руки
И закричал: «Я счастлив здесь»!
«Я счастлив здесь…» – пропело эхо,
Играя в прятки с тишиной.
И тихо растворилось, где-то…
За дальней каменной грядой.
Пора и в путь. Гнедой резвится
Почуяв дом, храпит слегка.
И по дороге птицей мчится
Послушный воле ездока.
Жена встречает у порога.
– Ну, наконец-то, дождалась!
Была ли легкою дорога?
Вечерняя заря зажглась.
И я изрядно волновалась,
В горах был слышен волчий вой…
– Привез подарков я немало,
Неси, жена, курджун домой.
Я осмотрю табун…
– А дети? Ну, расскажи, каков наш внук?
– Ты хочешь знать про все на свете.
Жена, сейчас мне не досуг.
– Ах, милые, ах, дорогие!
Я вас не видел пару дней…
Ходил Максат и гладил гривы
Своих любимых лошадей.
Он их любил, любил и только,
Вот кони-ветер, вот – огонь!
Но кто-то вдруг толкнул легонько,
Его открытую ладонь.
Максат нагнулся к жеребенку:
– Пришел, малыш, ай, молодец!
Он потрепал его за холку,
– Да ты гнедой как твой отец.
Табунщик осмотрел карманы,
Кусочек сахара нашел.
– Ну, ты хитрец, теперь я знаю
Зачем ко мне ты подошел.
Заря угасла. И на небо
Тихонько выползла луна.
Пора домой, он дома не был
И заждалась его жена…
Волчица с волком вышли на охоту
По Млечному пути ползла луна.
Предвестником зловещего чего-то
Звенящая висела тишина.
Понюхав ветер, стоя под луной
Они почуяли добычу.
И тишину разрезал вой,
И тени две мелькнули с кручи.
С подветренной напали стороны,
Добычей стал их жеребенок малый.
И кобылица не ждала беды,
И лошади в загоне мирно спали.
– Максат, вставай, – жена толкнула в бок.
– Тревожно на душе, не спится мне.
Тебе я говорила, что бродит волк,
Ты посмотрел бы на своих коней?
Кровавый пир давно царил в загоне,
Лакали волк с волчицей жадно кровь.
От страха обезумевшие кони,
Сбиваясь в кучи, разбегались вновь.
Гнев вылился в слепую ярость,
Пал волк, убитый наповал.
Сдавили сердце боль и жалость
– Я опоздал, я опоздал…
В глазах Максата жеребенок
Стоит, уткнувшийся в ладонь….
И мир волчицы тоже тонок –
Вот друг убитый. Вой – как стон…
Она вдруг потеряла друга,
И в том повинен человек.
Вся жизнь ее сомкнулась в круге,
А это значит – смерть за смерть!
Скрестились взгляды – те же чувства –
Любовь и ненависть к врагу.
И разъяренное безумство
Максату бросилось на грудь.
Сплелись, как нить, в клубок единый
Матерый зверь и человек.
Им ярость придавала силы,
Кровавый оставляя след.
Который раз перед Максатом
Клыкастая раскрыта пасть.
Он сам стал зверем в этой схватке,
Зубами рвал ее на часть.
Неумолимо время мчится,
Но для обоих – целый век!
Угасла жизнь в глазах волчицы
И побеждает человек.
Покрылось небо звездной сетью
Максат изранен и еще
Рука его повисла тонкой плетью
Насквозь прокушено плечо.
Болит душа, да что там раны…
Так жаль гнедого жеребенка,
Что боль ему от раны рваной,
Коль потеряла мать ребенка?
– Не уберег я твоего мальца:
Сказал Максат, кобылу обнимая.
И лошадь, словно понимая,
Коснулась мокрого лица.
Жизнь продолжается. И землю озаряя
Ползла по небу полная луна.
А все вокруг весною наполняя
На горы шелком пала тишина.
